Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Вместе с тем, влияние при дворе царствующей королевы-иностранки во многом зависело от значимости для французской короны ее наследственных и суверенных прав и, соответственно, от роли, которую ей доверял король, поскольку, в зависимости от обстоятельств, эта роль могла быть сведена к нулю. Так, Карл IX и его брат Генрих III не предоставили своим женам, Елизавете Австрийской и Луизе Лотарингской, какой-либо возможности принимать политические решения, полагаясь более на женщин своей крови — мать, Екатерину Медичи, и сестру, Маргариту де Валуа, выполнявших многочисленные королевские поручения в 1570–1580-х гг. В свою очередь, бесприданница (во всех смыслах, и политическом, и материальном) Екатерина Медичи поначалу совершенно игнорировалась при дворе 1530–1540-хх гг., даже будучи дофиной, супругой наследника трона. Логика королевской политики заключалась в том, что французская традиция не придавала сакральное значение женской иностранной крови, даже если это была « благородная кровь Цезарей », как в случае с принцессами из дома Габсбургов. Главным предназначением иностранных принцесс на французском троне было поддержать благородную, с божественным началом, королевскую кровь Франции — родить наследников мужского пола. Совсем не случайно, уже в XVII в., Людовик XIII, после появления долгожданного сына — Людовика Богоданного, — посвятит свое королевство Пресвятой Богородице, а идеологи королевства будут проводить параллели между Девой Марией и королевами Франции [485] Dubost J.-F . Le corps de la reine, objet politique: Marie de Médias II Femmes et pouvoir politique. Les princesses d'Europe, XVe–XVIIIe siècle. P. 235. .

С другой стороны, статус королевы-матери, особенно вдовствующей, совершенно изменял ее положение и позволял претендовать на регентские полномочия и публичную власть, даже в случае совершеннолетия короля [486] Cosandey F . Puissance maternelle et pouvoir politique. La régence des reines mères II Clio. Histoire, femmes et sociétés [en ligne]. № 21. 2005. P. 69–90. http://iournals.openedition.org/clio/1447?lang=en (дата обращения — 14 января 2018 г.); Кром М.М . Институт регентства на Западе и Востоке Eвропы: опыт сравнительно-исторического исследования II Образы прошлого. Сборник памяти А.Я. Гуревича. СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2011. С. 411–426. . На заседания lis de justice в Парижском парламенте Карл IX, уже будучи совершеннолетним, регулярно приезжал вместе с матерью, Екатериной Медичи, чей трон располагался справа от трона короля [487] Du Tillet J. Recueil des Roys de France, leur couronne et maison. P. 181. . В этом случае все решения, исходящие от королевы, страстно критиковались, особенно в период государственных трудностей, вместе с оспариванием ее авторитета и права говорить от имени всего королевства [488] [Anonime]. Discours sur ce qu 'aucuns séditieux ont temerairement dit et soutenu que pendant la minorité des Rois de France, leurs meres ne sont capables de la regence dudict Royaume, ains qu 'elle appartient seulement aux Princes masles qui sont plus proches et habiles a succeder à la couronne. Paris: N. Roffet, 1579. . Одним из главных механизмов урегулирования внутриполитической ситуации по-прежнему являлся институт королевского двора и его церемониал.

Смешение старинных французских и вновь привнесенных правил, традиций и представлений о церемониале дамского двора, профессионализация службы в доме государыни, со временем сформировали новое церемониальное пространство королевы Франции, которое было законодательно закреплено при Генрихе III в 1585 г.

Как отмечалось выше, помимо большого государственного церемониала, которому должны были следовать все короли, во имя поддержания традиции и основ своего политического тела, существовал также отдельный церемониал увеселительных праздников и спектаклей, равно как повседневные церемонии королевского двора и составляющих его малых дворов — т. е. дворов королевы и ближайших родственников монарха; нормы этих церемоний со временем стали частью публичного права Франции [489] Giesey Ralph E . Cérémonial et puissance souveraine. P. 68–72. . Что представлял собой этот повседневный церемониал при дворе королевы, каким образом он сочетался с церемониалом в доме короля, и какое это имело значение для развития самого куриального института?

Речь идет о ежедневных придворных церемониях, в которых принимала участие и которые часто организовывала королева Франции, младший венценосец, о чем мы знаем очень немного и, как правило, в отрывочном виде. Причина такого положения вещей заключается в особенностях источников: дело в том, что королевское законодательство очень немного говорит о королеве вообще, а королевские ордонансы и регламенты, касающиеся двора, главным образом определяют положение и обязанности мужчин из ее окружения [490] Knecht R.J . The French Renaissance court. P. 70–74. .

Основы придворного церемониала, бесспорно, лежат в глубинах Капетингской монархии. Первые королевские ордонансы — акты, регулирующие деятельность придворных служб королевы — и организацию повседневной жизни в королевской резиденции — появились в середине XIII в., во времена Людовика Святого. Именно они говорят об отдельных службах (точнее говоря, отдельных служащих), обеспечивающих потребности королевы Франции, которые, надо полагать, действовали по особому распорядку дня [491] Douët d'Arcq L.C. Comptes de l'Hôtel des rois de France aux XIVe et XVIe siècles. Notice, V–VI; Allirot A.-H . L'entourage et l'Hôtel de Jeanne d'Evreux, reine de Framce (1324–1371) Il Annales de Bretagne et des Pays de Ouest. № 116 (1), 2009. http: IIiournals.openedition.orgIabpoI163 (дата обращения — 15 января 2018 г.). . Во время Столетней войны (1337–1453) церемониальную инициативу перехватил родственный бургундский двор, чья блестящая организация, бесспорно, производная от двора французского, получила значительное развитие и оказала затем огромное влияние на европейские дворы, в том числе на « материнский », французский [492] Contamine Ph . Les cours de France, d'Angleterre et d'Écosse dans leurs rapports avec la cour de Bourgogne. P. 405–419. . Хорошо известны воспоминания знатной бургундской дамы Алиеноры (Элеоноры) де Пуатье (1480-е гг.), которые рассказывают нам о сложной и детализированной организации повседневной жизни герцогини Бургундии, множестве придворных служб, обслуживающих дамскую часть двора, и, что не менее важно, обязательном поведении придворных дам и кавалеров — этикете ( étiquette ) [493] Paviot J., éd. Les Etats de France (‘Les honneurs de la cour') d'Eléonore de Poitiers II Annuaire Bulletin de la Société de l'Histoire de France. № 516. Paris, 1998. P. 75–118; Paviot J. Les honneurs de la cour d'Eléonore de Poitiers/Geneviève et Philippe Contamine, dir. Autour de Marguerite d'Ecosse. Reines, princesses et dames du XVe siècle. Paris: Champion, 1999. Article édité en ligne sur Cour de France.fr le 4 avril 2009 (http://cour-de-france.fr/article961.html) (дата обращения — 14 января 2018 г.). . С исчезновением бургундского двора церемониальным законодателем стала Испания, и в целом, Габсбурги, наследники Бургундской династии. Бургундское культурно-политическое влияние, включая придворные церемониальные нормы, как уже отмечалось, оказало определенное воздействие на государственный церемониал Франции, но в гораздо меньшей мере — на повседневный церемониал французского двора, в том числе дамского. Хотя не стоит забывать, что две представительницы семьи Габсбургов были женами королей Франции в XVI столетии — Элеонора и Елизавета Австрийские [494] Roche A. "Une perle de pris": la maison de la reine Eléonore d'Autriche. Paris, Cour de France.fr, 2010. Article inédit publié en ligne le 1er octobre 2010 (http://cour-de-france.fr/article1646.html) (дата обращения — 14 января 2018 г.). .