Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Екатерина не зря сравнила двор со всем королевством, считая, если будет наведен порядок при первом, то удастся справиться и со вторым, рассматривая двор именно как средство умиротворения Франции. Для нее золотым веком всегда было правление ее свекра и ее мужа, когда обновленный Ренессансный двор действительно был центром социального притяжения, диктовал моду, управлял королевством и покровительствовал литературе и искусствам [666] Bourciez É. Les moeurs polies et la littérature de cour sous Henri II. Genève: Slatkine, 1967. P. 322–354. .

Инструкции Екатерины Медичи представляют собой подробное описание прежних правил, принятых при дворе, которые касались двух взаимосвязанных вопросов: организации повседневного церемониала в королевском местопребывании, и соответствующих обязанностей почетного персонала. Ни один нормативный документ прежде не фиксировал и не регулировал внутрикуриальные церемонии, равно как королевские ордонансы прежних времен касались только служб, которые имели общегосударственное значение или от которых зависел весь двор (охотничьи ведомства, квартирмейстеры). Именно на основе этих рекомендаций королевы-матери, о чем пойдет речь ниже, Генриху III удалось законодательно формализовать сложившиеся традиционные ритуалы двора, превратив их в полноценный церемониал. Этот церемониал, как отмечалось выше, тесно сочетался с общегосударственным церемониалом, который уже имел нормативную основу в виде королевских Порядков шествий, процессий и прочих публичных мероприятий.

Екатерина Медичи начинает свои инструкции с церемонии утреннего пробуждения короля (lever): « Я хотела бы, чтобы был установлен час Вашего подъема утром, и, дабы удовлетворить Ваше дворянство, организуйте его, как это делал покойный король, Ваш отец. Ибо когда он одевал свою сорочку, вносили остальную одежду, а все принцы, сеньоры, капитаны, кавалеры орденов, камер-юнкеры, гофмейстеры, дворяне на смене входили [в спальню] и он беседовал с ними, видя, как им это приятно » [667] Lettres de Catherine de Medicis. T. I. P. 91. . Судя по всему, при Карле IX этот порядок сбился, отчасти потому, что король был юн, и центром двора, почета и принятия решений были апартаменты королевы-матери. Одежду короля приносили королевские камер-юнкеры, которые брали ее из рук гардеробмейстера: последнему, в свою очередь, ассистировали камердинеры-дворяне, а процесс одевания проходил с помощью самых знатных в иерархии лиц двора: сорочку имел право держать только Главный распорядитель двора, принцы крови, или иные коронные чины [668] Lettres de Catherine de Medicis. T. I. P. 93. .

Элита двора, имевшая право доступа в королевскую спальню, в ожидании начала церемонии пробуждения, собиралась в отдельном, смежном со спальней помещении — передней ( antichambre ). Как показывает исследование куриального архитектурного пространства, предпринятое Моник Шатене, при Франциске I ее еще не было: королевские апартаменты ( logis du roi ) в замках Шамборе и Сен-Жермене состояли из помещения собственно спальни, к которой, с одной стороны, примыкали гардеробная комната и королевский кабинет (приватное пространство короля), а с другой — зала для приемов ( salle ), переходящая в галерею (публичное пространство) [669] Chatenet M. Architecture et cérémonial à la cour de Henri II: L'apparition de l'antichambre II Sous la dir. de H. Oursel, J. Fritsch. Henri II et les Arts. Actes du colloque international. Paris: Ecole du Louvre, 2003. P. 355–380. http://cour-de-france.fr/article135.html (дата обращения — 30 января 2018 г.). . Именно в зале и галерее собирались родственники короля, десятки придворных, должностных лиц разных званий и рангов, иностранных послов, с тем, чтобы постараться принять участие в церемонии и попасть на глаза монарху. Это вызывало значительный беспорядок, который регулярно отмечали иностранцы при французском дворе, и который в итоге попытались исправить учреждением передней . К. цум Кольк высказывает предположение, что одним из инициаторов ее создания также была Екатерина Медичи, которая ориентировалась на итальянские дворы, где действительно уже существовали anticamera [670] Zum Kolk C . La sédentarisation de la cour à Paris d'après les itineraries des derniers Valois (1515–1589). P. 63. . Во всяком случае, при строительстве Лувра в 1540-е гг. специально отвели помещение для передней, которая начала функционировать в 1551 г., а позже появилась и во дворце Тюильри, о чем писал Брантом: « Обыкновенно в приемной находились самые красивые и благородные девушки, с которыми она [королева-мать] каждый день беседовала, рассуждала и размышляла » [671] Brantôme . Recueil des dames, poésies et tombeaux. P. 58. .

Конечно, появление приемной было обусловлено желанием королей упорядочить куриальный церемониал, сделать персону монарха более недосягаемой, чем прежде, обозначив символическую границу, через которую нельзя переступать. Отныне придворные, желающие увидеть короля утром, делились как минимум на три группы, собиравшиеся в передней, приемной зале и галерее, в зависимости от знатности и места в общегосударственной, куриальной и дворянской иерархии.

Церемония утреннего подъема могла длиться не один час, в зависимости от обстоятельств, после чего, продолжает Екатерина, « король отправлялся заниматься делами, а все удалялись, кроме персон, служивших при спальне, и четырех секретарей » [672] Lettres de Catherine de Medicis. T. I. P. 91. . Речь идет о том, что камердинеры, под руководством дежурных камер-юнкеров, заправляли королевскую кровать, в то время как монарх отправлялся в свой кабинет работать с государственными секретарями, занимаясь выслушиванием депеш или обсуждением дел, « которые не могут быть решены без Вашего участия ». Работа с бумагами могла занимать два часа, после чего нужно было оставить дела на потом, чтобы отправляться на мессу, которая обязательно начиналась в 10 утра, « как было заведено у королей, Вашего отца и деда ». Причем во время шествия в церковь « Вас должны сопровождать все принцы и сеньоры, а не только лейб-гвардейцы » [673] Lettres de Catherine de Medicis. T. I. P. 91. . Мы знаем со слов английского посланника Эдмунда Боннера ( Edmund Bonner ), что в придворной церкви Франциска I окружали кардиналы, принцы крови и дамы (декабрь 1538 г.) [674] Letters and papers, Foreign and domestic, of the reign of Henry VIII/Ed. J. S Brewer, J. Gairdner and R.H. Brodie. Vol. XIII (2). London, 1893. № 993. P. 426. http://www.british-history.ac.uk/letters-papers-hen8/vol13/no2/pp426–438 (дата обращения — 30 января 2018 г.). .

Через час начинался обед, перед которым привратники ( huissiers de table ) в передней или зале расставляли столы и накрывали их скатертями, если только не было торжественного случая, когда король и двор обедали в большом парадном помещении. Когда монарх требовал принести основные блюда, то их лично вносили гофмейстер и хлебодар в сопровождении пажей и дворян при королевском столе, поскольку « таковая подача блюд является самой надежной и наиболее почетной ». Говоря о « надежности » ( sûr ), Екатерина имела в виду то, что нужно было исключить любую возможность попадания пищи, предназначенной для короля, в руки третьих лиц; сама же сакральная процедура королевской трапезы должна осуществляться, по ее мнению, только благородными служащими, но никак не « кухонными слугами » [675] Lettres de Catherine de Medicis. T. I. P. 91. . Перед королевской трапезой гофмейстер и виночерпий всегда пробовали блюда и вино, а дежурный форшнейдер подносил столовые приборы — ложки и ножи.