Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Наконец, церковный двор Екатерины, как уже отмечалось, возглавлял вплоть до своей смерти в 1568 г. ее родственник-флорентиец, главный раздатчик милостыни Бернардо Сальвиати (фр. Bernard Salviati ) (1508–1568), сын Джакобо Сальвиати и Лукреции Медичи, епископ Сен-Папуль ( Saint-Papoul ). В виду его частого отсутствия, его замещал Первый раздатчик Луи Ле Бутийе ( Louis Le Bouteiller ), доктор теологии, аббат Нотр-Дам дю Релек ( Nôtre-Dame du Relec ) в Бретани, о котором мало что известно [642] Officiers domestiques de la maison de la Reyne Catherine de Medicis. P. 18–19; Taillandier, Dom Morice. Histoire ecclésiastique et civile de Bretagne. T. II. Paris: Delaguette, 1766. P. 133–134. . Племянник кардинала, Франческо Сальвиати, командор Ордена Св. Лазаря Иерусалимского, в 1570-х гг. занимал должность Первого шталмейстера в доме Маргариты де Валуа [643] Маргарита де Валуа. Мемуары. Избранные письма Документы. С. 125. .

Екатерина Медичи царствовала при своем дворе, который использовала как главное средство управления Францией, на какое-то время превратив его в центральную часть всего куриального института. По словам Брантома, « ее двор был таков, что когда она умерла, говорили вовсю, что двор никогда не станет прежним двором, потому что во Франции уже не будет такой королевы-матери » [644] Brantôme . Recueil des dames, poesies et tombeaux. P. 58. . Воплощала ли она в своей деятельности « Град женский », как пишут некоторые авторы, мы можем только предполагать, хотя, бесспорно, вслед за Маргаритой Наваррской она была читательницей книг Кристины Пизанской [645] Wanegfellen Th . Catherine de Medicis. P. 247. . Действительно, ее двор даже современниками больше воспринимался прежде всего как дамский двор, выстроенный иерархически, с престижными должностями и возможностью быть рядом с коронованной особой, приобщением к Величеству, богатству, власти, развлечениям. Вместе с тем он был неразрывно связан с мужской частью как дома королевы-матери, так и остальных составляющих большого двора, родственно и функционально, потому что позволял совмещать посты в разных горизонтальных подразделениях одного дома или разных домов, и также поощрял семейную, клановую службу. Невероятный рост двора Екатерины Медичи, более чем в полтора раза за тридцать лет, повлек за собой учреждение разнообразных служб, как уникальных дамских, так и мужских, повторяющих службы дома короля, а также увеличение числа придворных, как женщин, так и мужчин. Этот процесс свидетельствовал о важном политическом и функциональном значении, которое придавалось дому королевы, игравшему зачастую ключевую роль по выработке государственных решений. Именно в правление Екатерины интеграция дома королевы в остальной двор завершилась, что стало одной из характерных черт Ренессансного двора, когда мужчины уже не могли не считаться с дамским влиянием при дворе, были вынуждены принимать во внимание его возможности и пытались их использовать. Став активными акторами французской куриальной и государственной жизни, знатные женщины двора XVI в. навсегда вошли во французскую политику и систему публичной власти, изменив общество двора: более оно никогда не станет мужским. Даже реформатор двора Генрих III, попытавшийся нивелировать политическое влияние своей матери и ее двора, смог лишь совершенствовать куриальную систему, созданную до него, добившись, чтобы двор королевы-матери снова стал младшим.

Однако для всей этой массы служб, должностей и иерархий большого двора необходимо было найти универсальный механизм, позволявший дать ход всей куриальной системе, вдохновить тело Франции. Таковым стал повседневный церемониал французского двора, учрежденный королевскими регламентами. По инициативе Екатерины Медичи было предпринято несколько попыток куриальной и церемониальной реформы.

Французский историк Юбер Метивье в свое время совершенно справедливо отметил, что Екатерина Медичи была « одержима соблюдением этикета », привив это своему сыну Генриху III. Речь идет о куриальных реформах 1570–1580-х гг., продолживших начинания Франциска I [646] Метивье Ю . Франция в XVI–XVIII вв. От Франциска I до Людовика XV. М.: Аст-Астрель, 2005. С. 65. . Между тем на деле эти реформы начались раньше, в правление Карла IX, что мы попробуем доказать. Буквально с первых дней своего правления при десятилетнем короле королева-мать столкнулась с проблемами, которые тщетно пытались решить герцоги Гизы, правившие при Франциске II (1559–1560): религиозным брожением в стране, сопровождающимся пока эпизодическими, но при этом регулярными военными стычками католиков и протестантов, но самое главное — колоссальным дефицитом средств на государственные нужды, в том числе, нехваткой денег на содержание двора. Еще кардинал Лотарингский грозился повесить во дворе Амбуазского замка каждого, кто осмелится обратиться с прошением к королю о пенсии и финансовой помощи [647] Уваров П.Ю . Франция во второй половине XV–XVI веке//Всемирная история. Т. 3: Мир в Раннее Новое время. М.: Наука, 2013. С. 148. . Королевский долг в целом составлял 43 млн. турских ливров, при годовом доходе около 13 млн. (1560) [648] Chaunu P. L'État//Histoire écomonique et sociale de la France. T. I: de 1450 à 1660. L'État et la Ville/Sous la dir. de F. Braudel et E. Labrousse. Paris: Presses universitaires de France, 1977. P. 172–173. . Принимая во внимание, что двор финансировался главным образом из косвенных налогов ( aides ) (примерно 2 млн. т.л. в 1576 г.), и при этом тратил средства, значительно превышающие возможности налоговой базы (3 800 000 т.л. в 1576 г.), нужно было срочно сокращать расходы [649] Boucher J. La cour de Henri III. P. 49–51. .

Ж.-О. де Ту писал в своей « Истории моего времени »: « Следуя обещанию, которое канцлер [Франции Мишель де Лопиталь] дал [Генеральным] штатам [в декабре 1560 г.], были пересмотрены некоторые статьи расходов. Содержание служащих дома короля [в 1561 г.] было уменьшено на треть. Также уменьшили на треть все пенсионы, за исключением предназначенных для иностранцев » [650] Thou J.-A . Abrégé de l'Histoire Universelle. T. III. La Haye, 1759. P. 7. . Эти меры не коснулись содержания дома самой Екатерины Медичи, ни количества занятых на службе лиц. Видимо, траты на двор были по-прежнему настолько велики, что Екатерина вскоре решила обратиться к испанскому опыту — образцовому двору испанских Габсбургов. 9 августа 1561 г. она писала французскому послу в Испании епископу Лиможскому, Франсуа де Лобеспину:

« Господин де Лимож, поскольку король мой сын еще пребывает в том возрасте, который не позволяет вести дела в полной мере, я пытаюсь всеми путями сократить его расходы с тем, чтобы вернуть платежеспособность. И поскольку мне известно, что испанский порядок более бережлив, чем наш, я желала бы во что бы то ни стало увидеть Положение о доме короля Испании, моего доброго сына, [а именно] , сколько людей из числа живущих при дворе питается [за счет короля] , сколько состоит на жаловании или ином вознаграждении.