Матвей Гуковский - Итальянское Возрождение

Наконец, между этими государствами расположены три морские торговые республики: Пиза, Генуя и Венеция, имеющие сравнительно небольшие территории, но играющие громадную роль благодаря торговым операциям с Востоком, за который они ведут между собой беспрерывную борьбу.

Картина политической жизни Италии середины XIII в. будет не полной, если мы не упомянем о борьбе двух партий, красной литью проходящей через весь полуостров, заполняющей боевым шумом, заливающей горячей кровью улицы ее городов, поля сражений, морские просторы. Партии эти возникли в первой четверти XIII в. и получили ставшие затем знаменитыми на века прозвища «гвельфы» и «гибеллины».

Партия гвельфов получила свое название от имени германского рода Вельфов — главных врагов и соперников господствующих в империи Гогенштауфенов. Принадлежность к партии гвельфов означала в первое время только вражду к Гогенштауфенам и возглавляемой ими империи, стремление к освобождению от становящейся все более устарелой и бессмысленной власти германских императоров над Италией. Но на протяжении конца XII — первой половины XIII в. наиболее ожесточенными врагами германских императоров в Италии были римские папы и естественно поэтому, что постепенно партия гвельфов становится не только враждебной императору, но и начинает поддерживать римских пап.

Партия гибеллинов получила свое название, по-видимому, от одного из родовых замков рода Гогенштауфенов — Вейблингена. Это имя, итальянизированное и искаженное, и дало кличку «гибеллин», которая стала присваиваться всем сторонникам империи, а в дальнейшем и всем врагам папства.

Гвельфы — сторонники папства и гибеллины — сторонники империи стоят друг против друга как непримиримые враги в течение XIII, XIV и даже отчасти XV в.

Нередко утверждают, что социальной базой гвельфской партии было городское бюргерство, своими банковскими и коммерческими операциями связанное с папством, а социальной базой гибеллинства — феодальное дворянство, видевшее в императоре защитника своих дряхлеющих привилегий. Такое утверждение правильно лишь в самом грубом приближении.

Действительно, главную массу гвельфов составляли передовые, строящие свое благополучие на ростовщичестве, связанные с папством семьи, причем города, в которых они приходят к власти, обыкновенно являются опорными пунктами гвельфизма. Но нередко вражда одной семьи с другой, одного города с другим, вражда, вызванная самыми различными экономическими или политическими причинами, приводит соседа гвельфской семьи или гвельфского города в лагерь гибеллинов, хотя по всей социальной природе он, казалось бы, должен был тяготеть к гвельфизму. Так, передовая промышленно-торговая Флоренция естественно является одним из оплотов партии гвельфов, и в то же время торговая Пиза и ремесленно-ростовщическая Сиена — соседи и смертельные враги Флоренции, почти всегда входят в гибеллинский лагерь. Но какова бы ни была социальная природа гвельфов или гибеллинов, того или иного города, вражда была жестокой и непримиримой, и без этой борьбы нельзя себе представить пестрой и красочной картины жизни Италии XIII в. [10] О происхождении и специфическом характере партий "гвельфов" и "гиббеллинов" см. ниже.

Политическая раздробленность Италии, распадающейся на ряд мелких государств, с важнейшими из которых мы познакомились, не могла не быть связанной с глубокими различиями в социальной и экономической структуре отдельных частей полуострова. Юг, занятый королевством Сицилийским, и в значительной степени центральная часть, занятая Папским государством, оставались типичными феодальными государствами с могущественным и самостоятельным земледельческим дворянством, которое с величайшим трудом удается сдерживать в узде, и бедным, задавленным крепостным крестьянством, и немного численными крупными городами, почти не имеющими развитого ремесла, торговли, ростовщичества. В то же время вся северная часть полуострова, начиная с Тосканы, переживала бурный рас цвет экономической жизни, бурный процесс разложения феодальных отношений, создания новых социальных сил в быстро растущих и усиливающихся городах.

Общеизвестно, что одной из основных причин, вызвавших раннее развитие городов Северной Италии, охватившее сначала приморские города (Генуя, Пиза, Венеция), а затем довольно скоро распространившееся и на города, относительно удаленные от берега, — были крестовые походы, превратившие итальянские торговые центры в пункты перегрузки и снабжения. Центры эти почти не несли тягот, связанных с ведением войны на Востоке, но они широко пользовались выгодами от этих войн, экономические и идеологические результаты чего не за медлили сказаться.

Второй причиной быстрого развития североитальянских городов были очень значительные пережитки древнеримских порядков, сохранившихся в Италии. По-видимому, именно эти римские пережитки привели к тому, что в Италии феодальные отношения никогда не получили столь широкого и полного развития, как в остальных странах Европы. Города в Италии, как мы упоминали выше, сохранились в значительной своей части от римских времен, в них жили еще отдельные потомки римского ремесленного населения; они, подчиняясь тому или другому феодальному барону, склонны были смотреть на это подчинение как временное унижение и готовы были при первой возможности взяться за оружие для своего освобождения.

Наконец, третьей причиной роста городов Северной Италии было обстоятельство, которое в остальном глубоко отрицательно отразилось на судьбах полуострова как целого. Политическая раздробленность Италии, особенно сказывающаяся в северной ее части, легко превращала каждый сколько-нибудь значительный город в центр самостоятельного государства, а это давало в его руки сравнительно большие материальные средства, позволяло ему вести политику, приспособленную к его подчас очень узким и специфическим интересам, облегчало борьбу с окрестными феодалами и даже с феодальными претензиями столь мощного организма, как Священная Римская империя.

Само собой разумеется, что не только названные три причины определили собой ранний и бурный расцвет экономической и социальной жизни североитальянских городов. Каждый из них имел свои, особые причины для роста, свою особую обстановку, но несомненно, что названные причины принадлежали к основным и обнаруживаются более или менее повсеместно. Во всяком случае, уже к концу XII и особенно ярко к началу XIII в. города Центральной и Северной Италии по своему социальному, экономическому и политическому развитию далеко опередили города не только отсталой, южной части полуострова, но и всей остальной Западной Европы. То, что уже современники ясно осознавали резкое своеобразие структуры североитальянских городов, с большой определенностью отражается в хронике помощника и летописца, дяди германского императора Фридриха Барбароссы — Оттона Фрейзингенского, который так характеризует эту структуру: