Виктор Рутенбург - Очерки истории Италии. 476–1918 годы

Ливийская война вызвала в Италии затяжной экономический и политический кризис. И это было вполне закономерно. В условиях общей слабости, итальянской экономики и на той стадии, которой уже достиг раздел мира и мировых рынков, политика военно-экономической экспансии и колониальных захватов могла привести лишь ко всеобщему обнищанию и к крайнему обострению всех существовавших ранее противоречий и трудностей.

Вопреки крикливым обещаниям буржуазно-националистической прессы, сулившей легкую победу и богатую добычу, война в Африке оказалась чрезвычайно трудной, затяжной и разорительной. Несмотря на формальный мир, война, поглотившая 1300 тыс. лир, продолжалась, требуя все новых и новых жертв и затрат. Местные арабские племена продолжали отчаянно сопротивляться, и итальянские завоеватели едва удерживали лишь узкую каемку побережья. Особенно опасное для них положение сложилось в Киренаике, где местное население, поднявшись на партизанскую войну, нанесло им весной 1914 г. ряд тяжелых поражений.

Затянувшаяся колониальная война серьезно ослабляла итальянскую армию и истощала ее и без того скудные материальные запасы. В то же время война с Турцией и вызванные ею балканские войны надолго расстроили итальянскую торговлю на Ближнем Востоке и на Балканах. Никаких ощутимых экономических выгод Италии ее новая колония не принесла.

Не успели еще итальянские империалисты выпутаться из одной авантюры, как втягивались в новые, все более усиливая борьбу за Албанию и сферы влияния в Малой Азии.

Все эти агрессивные предприятия тяжелым бременем ложились на экономику Италии, опустошали и расстраивали ее казну. Бюджет 1912–1913 гг. был сведен с огромным дефицитом — в 555 млн. лир. Не предвиделось оздоровления государственных финансов и в ближайшем будущем.

Словом, итальянский финансовый капитал вышел из ливийской войны отнюдь не окрепшим. Его новая попытка на поприще большой колониальной политики оказалась явно неудачной.

Правительство, выполняя волю империалистов, взваливало издержки колониальных авантюр на плечи трудящихся. Увеличивались налоги. Неудержимо дорожали хлеб, мясо и другие продукты первой необходимости. Повсеместно и во всех отраслях росла безработица. Прямым следствием экономического кризиса и массовой безработицы явилось резкое усиление эмиграции, которая в 1913 г. достигла рекордной цифры — 873 тыс. человек. Вызванный войной экономический кризис усиливал и без того беспримерную нищету народных масс, порождал чувство тревоги и неуверенности в завтрашнем дне, возбуждал ненависть к господствующим классам и правительству.

Возмущение трудящихся политикой колониальных авантюр, растущей милитаризацией страны и вызванными ими бедствиями прорывалось в многочисленных стачках и демонстрациях протеста, прокатившихся в 1912–1914 гг. Правящие классы отвечали на справедливые требования народа грубыми репрессиями, расстрелами и побоищами. Так, например, в ноябре 1913 г. владельцы знаменитых мраморных разработок в Карраре в ответ на забастовку уволили 12 тыс. рабочих. Тогда же был учинен дикий расстрел толпы голодных крестьян в Роккагорга (на юге Италии), возмутивший всю страну.

Так, на почве тяжелых экономических последствий африканской войны в Италии возник глубокий и затяжной политический кризис, затронувший все слои итальянского общества. Его важнейшими проявлениями были: 1) общий подъем классовой борьбы в стране и связанный с этим раскол в Итальянской социалистической партии и 2) перегруппировка сил внутри правящего лагеря, что нашло свое конкретное выражение в усилении агрессивного национализма и в крахе джолиттианской системы.

Развернувшаяся по всей стране борьба против империализма, милитаризма и нищеты привела к более четкому классовому размежеванию и росту сознательности рабочих. Это, в свою очередь, способствовало расколу в верхах социалистического движения

Ливийская война явилась серьезным испытанием для Итальянской социалистической партии. Рядовые социалисты с честью выдержали это испытание. Не поддавшись шовинистическому угару, они решительно осуждали колониальную затею империалистов и протестовали против нее и словом и делом. Что же касается руководителей партии, то среди них наблюдался идейный разброд, колебания, а то и просто предательство. Правые реформисты — одни явно и грубо, другие более тонко и осторожно — защищали и поддерживали империалистическую политику правящих классов. Они пытались сорвать всеобщую стачку протеста против войны.

Вместе с правыми реформистами войну в Ливии поддерживали и анархо-синдикалисты, которые, правда, в то время находились уже вне социалистической партии. Колониальные захваты, утверждали синдикалисты, будут способствовать развитию капитализма, а это, в свою очередь, создаст благоприятные экономические условия для перехода к высшему общественному строю. И не удивительно, что многие из лидеров синдикализма перекочевали в лагерь национализма, а оттуда — к фашизму.

Коренные разногласия между партийной массой и некоторыми социалистическими лидерами по вопросу об отношении к триполитанской войне и явились непосредственной причиной кризиса, возникшего в это время в Итальянской социалистической партии.

Рядовые социалисты требовали немедленного изгнания из партии всех остававшихся еще в ее рядах ренегатов, выступавших в поддержку войны. На XIII съезде социалистической партии в Реджо-Эмилиа (7–10 июля 1912 г.) подавляющим большинством голосов Биссолати, Бономи и некоторые другие лидеры правых реформистов были исключены из партии. Вслед за своими вожаками из партии ушли и остальные правые реформисты. Они основали свою партию, которую назвали «Социалистической реформистской партией». «За этой вывеской, — писал В. И. Ленин, — скрывается на деле «партия» либерально-монархических «рабочих» политиков» [61] В. И. Ленин , Съезд итальянских социалистов. Сочинения, т. 18, стр. 152. . В своем манифесте новая партия заявила, что реформизм есть «прогрессирующее приспособление социалистической мысли к меняющимся условиям». То была формула, оправдывающая любую измену социализму.

Раскол социалистической партии был необходим и полезен. Именно так оценивал его В. И. Ленин. Удалив из своей среды сначала анархо-синдикалистов, а затем правых реформистов, партия «встала на верный путь» [62] Там же. .