Виктор Рутенбург - Очерки истории Италии. 476–1918 годы

Неудивительно поэтому, что в широких кругах итальянской общественности его смерть возбудила чувство избавления от опасности и была встречена с нескрываемой радостью. «Тем лучше. Одним меньше!», — отозвался на известие о сараевском убийстве один молодой туринский рабочий.

Не вызвала сожалений смерть Франца Фердинанда и в правительственных кругах Италии.

Только в Ватикане смерть австрийского наследника вызвала искреннее огорчение.

Чувство удовлетворения, с которым итальянцы встретили смерть Франца Фердинанда, должно было лишний раз показать австрийским и германским правителям, как мало могут они рассчитывать на поддержку Италии в случае, если бы, воспользовавшись сараевским убийством, они решили бы развязать войну. А они как раз о том и думали.

Австро-венгерские империалисты, давно мечтавшие о подчинении Сербии, увидели в сараевском убийстве самый подходящий повод для развязывания войны против нее.

Однако решающее слово по вопросу о войне было предоставлено германским империалистам.

Правители Германии решили дать ход австро-сербскому конфликту.

Поощрительные заверения Германии положили конец колебаниям в венских правящих кругах. Победа военной партии была обеспечена. Австро-венгерские империалисты могли теперь начинать свой грабительский поход против Сербии. Война была решена.

Но, решив начать войну против Сербии, которая была чревата столь опасными последствиями, австро-германские союзники договорились пока ничего не сообщать об этом Италии.

Однако уже в середине июля в Риме хорошо знали об агрессивных намерениях своих союзников. Появившийся вскоре австрийский ультиматум Сербии окончательно раскрыл эти намерения.

Как же итальянское правительство реагировало на агрессивные замыслы своих союзников?

Поскольку намерения Германии и Австрии противоречили интересам Италии и грозили вовлечь ее в большую войну, естественно было бы ожидать, что итальянское правительство, узнав о предстоящем нападении на Сербию, будет немедленно протестовать против опасных действий союзников, твердо и открыто откажет им в своей поддержке. Такое ясное и энергичное заявление со стороны Италии, несомненно, заставило бы призадуматься германо-австрийских организаторов войны. Однако римские дипломаты пошли по другому пути. Ясной и четкой политике они предпочли двусмысленные интриги, опасные для дела мира и собственных интересов Италии.

Такая двусмысленная политика могла только поощрять немецко-австрийских агрессоров.

Политический курс, намеченный правительством Саландры в предвидении европейской войны, не отличался ни ясностью, ни последовательностью, ни миролюбием. Но при всей своей неопределенности и условности этот курс фактически ставил Италию вне австро-германского блока.

Италия уходила из Тройственного союза. Но она ушла из союза не сразу, не открыто, не хлопнув громко дверью, а медленно пятясь, опасливо озираясь по сторонам, огрызаясь, угрожая и одновременно обнадеживая покидаемых союзников возможностью своего активного содействия в будущем при условии, что они проявят сговорчивость и щедрость в отношении ее требований.

Такая двойственная политика вытекала из самой сущности итальянского империализма, который, несмотря на свою экономическую и военную немощность, обладал непомерным аппетитом и непременно хотел принять участие в переделе мира. И хотя растущие противоречия с Австро-Венгрией, а также сильная зависимость от Англии толкали итальянских империалистов в лагерь Антанты, однако они считали пока рискованным и опрометчивым открытый разрыв с Тройственным союзом.

В то время как итальянские и австро-венгерские дипломаты однообразно и бесплодно препирались из-за компенсаций, вплотную надвинулась европейская война.

Вопрос о том, какую позицию должна занять страна в этой войне, широко обсуждался в различных общественных слоях и политических партиях Италии. Подавляющее большинство итальянского народа решительно выступало против вмешательства Италии в войну, за полный нейтралитет.

Народные массы Италии всегда с отвращением относились к милитаризму и выступали против военных авантюр буржуазии. Этот традиционный антимилитаризм итальянского народа еще более укрепился в результате ливийской войны, которая не принесла ему ничего, кроме несчастий. Когда подошла мировая война, трудящиеся Италии продолжали еще испытывать на себе бедственные последствия этой колониальной авантюры.

Немалую роль в воспитании антивоенных настроений в итальянском народе сыграла и систематическая антимилитаристская пропаганда социалистической партии, особенно активизировавшаяся в связи с ливийской войной. Эта пропаганда, при всех своих недостатках, позволила вскрыть империалистическую природу надвигающейся войны и мобилизовать против нее массы.

Враждебное отношение итальянских трудящихся к войне объясняется также и тем, что в Италии не было сколько-нибудь значительной и устойчивой прослойки настоящей рабочей аристократии, которая была бы заинтересована в политике империалистической экспансии. Это крайне суживало почву для деятельности империалистической агентуры среди итальянского пролетариата.

И, наконец, следует принять во внимание и то, что в итальянском народе всегда был силен дух интернационализма, унаследованный частично от прогрессивных политических течений времен Рисорджименто и еще более окрепший благодаря широкой эмиграции. А чувство интернационализма, понятно, было несовместимо с настроениями национальной исключительности, с шовинизмом. Все эти обстоятельства создавали в Италии как накануне, так и во время мировой войны весьма неблагоприятные условия для шовинистического одурманивания масс, для пропаганды империалистической войны.

Учитывая антивоенные настроения огромного большинства народа, Итальянская социалистическая партия еще за несколько дней до начала войны, первой среди крупных политических партий страны, высказалась за абсолютный нейтралитет. 27 июля, накануне австрийского нападения на Сербию, парламентская группа депутатов-социалистов, собравшись в редакции «Аванти», приняла резолюцию, в которой предупреждала, «что никакой тайный договор не может заставить итальянский пролетариат взяться за оружие в угоду союзнице, чтобы подавлять свободный народ». Социалистические депутаты потребовали немедленного созыва палаты депутатов, которая должна добиться от правительства «связывающих его успокоительных заявлений в том смысле, что Италия ни в коем случае и ни по какой причине не выйдет из положения абсолютного нейтралитета».