Виктор Рутенбург - Очерки истории Италии. 476–1918 годы

По призыву палат труда, являвшихся центрами организаций трудящихся, на воскресенье 7 июня по всей стране были назначены демонстрации и митинги протеста против милитаризма, в частности, против диких порядков в дисциплинарных батальонах и в защиту двоих солдат, осужденных за антимилитаристскую деятельность. Глава правительства, он же министр внутренних дел, отдал распоряжение префектам о запрещении каких бы то ни было антивоенных выступлений, как «направленных к тому, чтобы побудить солдат уклониться от их долга и сделать армию предметом ненависти и презрения граждан».

Однако, несмотря на правительственное запрещение, во многих местах назначенные антимилитаристские демонстрации и митинги состоялись. Один из таких митингов был проведен в помещении республиканского клуба на окраине города Анконы, где перед собравшимися с горячими речами выступили старый анархист Энрико Малатеста и молодой республиканец Пьетро Ненни. По окончании митинга часть его участников направилась к центру города. Военные и политические власти, решив, что манифестанты намереваются проникнуть на главную площадь с целью сорвать состоявшийся там «патриотический» концерт, отдали приказ не допускать демонстрантов к центру города. Исполняя этот приказ, полицейские и солдаты открыли по демонстрантам огонь. В результате трое молодых рабочих было убито, пятнадцать других участников демонстрации ранены.

Весть об этом расстреле мгновенно облетела весь город. Вечером того же дня по призыву местной палаты труда в Анконе вспыхнула всеобщая стачка.

Так началась «Красная неделя».

«Красная неделя» была крупнейшим для своего времени антимилитаристским и антиимпериалистическим выступлением трудящихся Италии. Она явилась ярким проявлением духа возмущения, охватившего итальянский народ, и отражала его огромное недовольство политикой правящих клик и растущим милитаризмом.

Кровавая расправа с мирной демонстрацией в Анконе возбудила бурное негодование и возмущение трудящихся по всей Италии. Во многих местах рабочие и батраки немедленно, не дожидаясь распоряжений своих партийных и профсоюзных руководителей, прекратили работу.

8 июня руководство Всеобщей конфедерации труда и правление социалистической партии под давлением масс вынуждены были согласиться на проведение всеобщей забастовки. Но при этом не было дано никаких указаний ни о целях борьбы, ни о средствах, с помощью которых она должна вестись, ни о ее продолжительности.

Таким образом, с самого начала забастовка осталась без руководства, без программы и носила стихийный характер. Она началась независимо и даже против воли и намерений руководителей социалистического движения.

Несмотря на это, всеобщая забастовка приняла огромные размеры и острые революционные формы. Она продолжалась от четырех до пяти дней. Забастовка охватила все важнейшие промышленные центры Италии. Общее число ее участников доходило до 3 млн. Впервые почти во всех городах в забастовке приняли участие трамвайщики. В некоторых провинциях к движению присоединились железнодорожники. На несколько дней промышленное производство в стране было почти полностью парализовано.

Почти во всех крупных городах — в Риме, Милане, Турине, Флоренции, Неаполе, Бари, Парме и других — происходили вооруженные столкновения между забастовщиками и полицией. С обеих сторон имелись убитые и много раненых.

В дни «Красной недели» получили бурный выход антимилитаристские чувства итальянских трудящихся, их давнишняя ненависть к реакционной военщине — прислужнице империалистической плутократии и монархии.

Правительство Саландры не посмело бросить войска против бастующих. И дело тут было не только в боязни взять на себя ответственность за вооруженное подавление народного движения, но и в отсутствии у правящих кругов уверенности в лояльности армии, особенно солдатской массы.

Всеобщая забастовка грозила перерасти во всеобщее восстание трудящихся против существующего строя. В первые два дня забастовки господствующие классы и правительство охватил страх. С целью смягчить положение правительство Саландры вынуждено было вначале дать некоторое удовлетворение трудящимся.

Но когда стало очевидным, что народное движение, лишенное определенной цели и смелого руководства, начало истощаться, реакционеры пришли в себя и яростно бросились в контрнаступление, готовые развязать гражданскую войну. Против восставших сплотились все силы реакции, от националистов до клерикалов. На второй-третий день после начала забастовки в Риме, Неаполе, Бари и других городах с разрешения властей и под прикрытием полиции стали организовываться шумные контрдемонстрации во славу шовинизма и милитаризма, клерикализма и монархии. Застрельщиками и организаторами этих черносотенных шествий выступали националисты и полицейские агенты, а их участниками были буржуазные и помещичьи недоросли, нанятые католические босяки и просто уличные скандалисты.

Огромную услугу господствующим классам Италии в этот трудный для них момент оказали реформистские вожаки Всеобщей конфедерации труда и их единомышленники из социалистической партии. После полудня 9 июня, даже не посоветовавшись с руководством социалистической партии, руководители Конфедерации отдали распоряжение о прекращении забастовки. Впрочем, парламентская группа социалистов полностью солидаризировалась с этим распоряжением.

Среди рабочих распоряжение о прекращении забастовки вызвало недоумение и многочисленные протесты. Многие местные рабочие организации отказались ему подчиниться. В Милане, Анконе, Неаполе и других городах забастовка продолжалась до 12 июня. В этой связи французский буржуазный наблюдатель Каррэр отмечал, что парламентские и политические вожди социалистов оказались позади своих войск, потеряли руководство над ними и, главное, обнаружили неспособность остановить их.

Всеобщая забастовка была сорвана.

«Красная неделя» послужила доказательством силы пролетариата и всех трудящихся Италии, их готовности решительно бороться против реакционной политики правящего класса. Но одновременно она обнаружила и слабые стороны итальянского рабочего и демократического движения. «Красная неделя» не принесла победы рабочим и крестьянам Италии. Конечно, в тогдашних условиях не могло быть речи о завоевании трудящимися политической власти, о свержении господства буржуазии: но вырвать у господствующей олигархии определенные экономические и политические уступки трудящиеся Италии могли.

События «Красной недели» оказали большое влияние на политику правящих верхов Италии, в которых они вызвали настоящую панику.