Виктор Рутенбург - Очерки истории Италии. 476–1918 годы

Своим предательским поведением Муссолини окончательно поставил себя вне партии. Его возненавидели. 24 ноября на собрании миланской социалистической организации он был исключен из рядов партии. Решение об исключении было принято почти единогласно — против голосовало лишь двадцать человек. 29 ноября руководство партии подтвердило это решение.

Изгнав из своих рядов Муссолини и его друзей, Итальянская социалистическая партия, несомненно, укрепила себя. В. И. Ленин, внимательно следивший за развитием событий в Италии, приветствовал исключение Муссолини и горячо одобрял антивоенную, интернационалистическую линию итальянских социалистов. При этом он придавал особое значение тому факту, что итальянские рабочие не оказались обманутыми «фиктивным единством оппортунистов и революционеров». В Италии, писал В. И. Ленин, — «люди разных направлений не обманывали рабочих, не засоряли им глаза пышными цветами красноречия о «единстве», а шли каждый своей дорогой. Оппортунисты (и перебежчики из рабочей партии вроде Муссолини) упражнялись в социал-шовинизме. . А социалисты против них вели войну, подготовку гражданской войны» [68] В. И. Ленин , Что же дальше? Сочинения, т. 21, стр. 92–93. . Но тут же Ленин делал весьма многозначительную оговорку: «Мы, — продолжал он, — вовсе не идеализируем Итальянской социалистической партии, вовсе не ручаемся за то, что она окажется вполне прочной в случае вмешательства Италии в войну. Мы не говорим о будущем этой партии, мы говорим сейчас только о настоящем» [69] Там же, стр. 93. .

Эта оговорка была очень предусмотрительной. Она отражала неуверенность Ленина в способности Итальянской социалистической партии последовательно проводить впредь антивоенную и интернационалистическую линию, в ее способности помешать вовлечению страны в войну. Для такой неуверенности уже тогда имелось достаточно оснований.

В феврале 1915 г., когда переговоры между Италией и ее бывшими союзниками зашли в тупик, на фронтах мировой войны, в международных отношениях, а также внутри страны развертывались события, которые содействовали усилению среди господствующих классов Италии движения за вмешательство в войну на стороне Антанты.

В феврале русские войска, несмотря на отдельные тяжелые неудачи, продолжали теснить австрийцев, развернув успешные операции в Карпатах. Русские победы в Карпатах, казалось, предвещали разгром австро-венгерских войск и выход Австро-Венгрии из войны.

Одновременно с известиями о возможности близкого выхода из войны Австро-Венгрии до Италии доходили сведения о намерении Англии и Франции предпринять крупные операции против Дарданелл и о готовящемся державами Антанты разделе Турции. Начавшиеся 19 февраля действия англо-французского флота против Дарданелл, которым предшествовали тяжелые поражения турок в Закавказье, казалось, действительно открыли реальную перспективу скорого крушения Оттоманской империи и ставили на практическую почву вопрос о разделе ее огромных владений. Наступление против проливов возбудило среди итальянских империалистов не меньшую тревогу, чем перспектива ликвидации без их участия Габсбургской империи. Они боялись, что державы Антанты одни поделят между собой все оттоманское наследство и лишат итальянских претендентов тех кусков турецких владений, которые они давно «осваивали» и привыкли считать своей «законной долей».

К весне 1915 г. па почве углубляющегося экономического кризиса, растущей нужды трудящихся и массового недовольства политикой втягивания страны в войну в Италии произошло дальнейшее обострение внутриполитического положения. «Революция бурлит у дверей», — писала социалистическая газета «Аванти».

Антивоенное движение итальянского народа ширилось с каждым днем. На каждую демонстрацию интервенционистов рабочие отвечали контр демонстрациями. Между сторонниками и противниками войны происходили многочисленные стычки. Иногда дело доходило до вооруженных столкновений. 21 февраля по призыву социалистической партии по всей Италии прошли массовые митинги и демонстрации протеста против растущей дороговизны, безработицы и особенно против войны.

Совершенно очевидно, что важнейшей причиной обострения экономического и политического кризиса в стране была политика подготовки к войне, издержки которой всецело ложились на плечи трудящихся. Но наиболее авантюристические группы итальянской империалистической буржуазии пренебрегали этой бесспорной истиной и ни за что не хотели отказываться от взятого ими курса на войну, в которой они видели не только крупнейший источник обогащения, но и вернейшее средство избавления от всех внутренних трудностей.

Все эти обстоятельства — и уверенность в невозможности получить что-либо существенное от центральных держав за сохранение нейтралитета, и выдвижение на очередь вопросов о разделе австрийского и турецкого наследства, и, наконец, нарастание экономического и политического кризиса внутри страны — толкали наиболее агрессивные круги итальянского империализма на путь скорейшего вмешательства в войну на стороне Антанты. Под влиянием последних военно-дипломатических событий в правящих верхах Италии усилилось опасение, что дальнейшее промедление может сделать итальянские услуги менее ценными, а то и вовсе ненужными, и что, следовательно, Италия рискует упустить неповторимую возможность принять участие в предстоящем переделе мира и надолго оказаться в положении международной изоляции.

Что касается вооруженных сил, то теперь их состояние уже не внушало итальянским правителям таких серьезных опасений, как в первые месяцы войны. Военные приготовления велись усиленными темпами. В феврале генеральный штаб заверил правительство в том, что «к середине апреля» Италия сможет считать себя в военном отношении «достаточно подготовленной».

Выполняя волю наиболее агрессивных кругов итальянской буржуазии, правительство Саландры активизировало подготовку к войне. В середине февраля оно решило возобновить переговоры с Антантой.

16 февраля министр иностранных дел Соннино отправил с курьером итальянскому послу в Лондоне маркизу Империали текст общих условий, в случае принятия которых державами Согласия королевское правительство было готово дать твердое обязательство вступить в войну на их стороне. Эти условия определялись в документе как «минимум уступок» в пользу Италии.

В качестве платы за выступление на стороне Антанты Италия требовала Трентино (до Бреннера), Триест, графства Торицу и Градиску, всю Истрию и Истрийские острова, всю Далмацию и прилегающие к ней острова, порт и острова Додеканеза. Италия заявляла также претензии на часть турецких владений, в частности па провинцию Адалия и соседние с пей области. Кроме того, итальянское правительство выдвигало требование о предоставлении ему займа в 50 млн. фунтов стерлингов. Державы Антанты должны были заключить с Италией военную и морскую конвенции, которые должны были обеспечить ей полную поддержку на суше и на море в войне против Австро-Венгрии.