Виктор Рутенбург - Очерки истории Италии. 476–1918 годы

Но использовать это могущество Цезарю уже не удается. Внезапная болезнь его отца (как утверждали злые языки, отравившегося по ошибке, ядом, приготовленным им самим для другого), а затем и смерть (18 августа 1503 г.) прерывает блестящую карьеру Цезаря. Он пытается удержать хотя бы то, что уже завоевано, но и это не удается, и ему приходится бежать в Испанию, где он и погибает через некоторое время, в роли простого наемного воина. Так, полным провалом, кончилась попытка Борджиа создать на почве Италии упорядоченное, централизованное государство, попытка, продолжающая столь же безнадежные устремления Владислава Неаполитанского и Джана Галеаццо Миланского и явно обнаружившая, что путь политического развития, которым шла вся Европа от России на востоке до Франции и Англии на западе, был для Италии недоступен.

После смерти Александра VI на папский престол был избран Юлий II (Делла Ровере), правивший с 1503 г. по 1513 г. Энергичный и воинственный новый папа, бывший в течение предшествующего десятилетия ожесточенным врагом Борджиа, с головой уходит в борьбу с иностранными нашествиями, впрочем, нередко используя их для своей основной цели: наведения порядка в Папском государстве, сильно ослабленном корыстной политикой его предшественника. В некоторой мере ему это удается. Он мечом и дипломатическими махинациями возвращает папству ряд городов: Парму, Пьяченцу, Реджо, Болонью, поднимает духовный авторитет папства, привлекает к своему двору видных деятелей культуры, в первую очередь создающего для него ряд своих замечательнейших произведений Микеланджело (см. ниже, стр. 149–150). Но и этот энергичный понтификат был не более, чем эпизодом в той обстановке безнадежно углубляющегося упадка, который становится характерным для Италии уже в первые годы XVI в.

Следующий папа, сын Лоренцо Медичи Великолепного — Лев X (1513–1521), был полной противоположностью Юлия II. Избалованный, изнеженный и капризный, он в первую очередь заботится об интересах своей семьи и о превращении папской столицы в центр той легкой и жизнерадостной культуры, которая была характерной для двора его отца. Любимым его художником был Рафаэль, который создавал для него свои лучшие произведения, но наряду с ним папа любил всякого рода комедиантов, шутов, фокусников и шарлатанов. Передавали, что сразу после своего избрания папа сказал своему любимому шуту: «Будем пользоваться папством, если бог нам его дал», и он, действительно, пользовался им и притом так активно, что просмотрел отпадение от католической церкви части Западной Европы, охваченной учением Лютера.

Политический и духовный авторитет папства чрезвычайно сильно ослабляется этой бесперспективной, эгоистической и трусливой политикой, приводящей ко все более полной капитуляции перед иностранными завоевателями. Катастрофическое положение, в которое папство приводило не только католическую церковь, но и всю Италию, как нельзя более ясно обнаружилось при пантификате двоюродного брата Льва X, сына убитого в заговоре Пацци Джулиано — Климента VII (1523–1534). Обладавший всеми недостатками Льва X в усиленном виде, но не наделенный даже такими его достоинствами, как ловкость, хороший вкус и умение ладить с людьми, бесталанный и слабый Климент VII доводит Рим до невиданного позора — разгрома 1527 г. и до столь же невиданного упадка управляемую им католическую церковь.

Несколько более энергичный и волевой, хотя и не менее эгоистический его преемник Павел III Фарнезе (1534–1549) наводит в делах церкви некоторый порядок и становится на тот путь решительной борьбы со всеми прогрессивными силами не только в Италии, но и за ее пределами, который с одинаковым основанием называется путем контрреформации, или феодальной реакции. В 1540 г. он буллой «Regimini militant is ecclesiae» утверждает орден «иезуитов», передовой отряд, настоящую гвардию реакции, остающуюся мрачной силой до наших дней. Через два года, в 1542 г., он буллой «Licet ab initio» учреждает в Риме, штаб всяческого мракобесия центральный инквизиционный трибунал и его кровавое судилище. В 1559 г. издается первый «Индекс запрещенных книг», а в 1545 г. собирается Тридентский собор, перед которым ставится задача перестроить ряды реакции, укрепить ее духовные и политические позиции. Прозаседав с некоторыми перерывами до 1564 г., собор в значительной мере выполняет эту задачу.

Однако активно борясь за наведение порядка в церкви, Павел III не забывает и о своих личных и семейных интересах. Продолжая «непотистскую» политику своих предшественников, он усиленно обогащает представителей рода Фарнезе. Захватив довольно значительные города Парму и Пьяченцу, он создает на их базе герцогство и передает его своему «непоту» — Пьеру Луиджи Фарнезе, надолго закрепляя здесь власть своей семьи.

Однако усиленное насаждение реакции не может уже вернуть папству его былого могущества как в области духовной, так и политической.

Смерть Лоренцо Медичи Великолепного (1492) и приход к власти его сына Пьеро первоначально, казалось, ничего не изменили в судьбах города на Арно, но вскоре обнаружилось, что новый властитель не способен удержать в руках бразды правления. Недовольство господством Медичи, дремавшее под спудом уже в последние годы жизни Лоренцо, все в большей мере становится явным. Против них объединяются их старые враги, богатые и влиятельные семьи города и большое число республикански настроенных представителей средних слоев и народных низов. Все большее влияние приобретает фанатический, самозабвенно убежденный в правоте и божественности своей миссии проповедник из с. Марко доминиканец Джироламо Савонарола.

Все эти антимедичейские силы выступают на первый план тогда, когда приближение к Флоренции французских войск Карла VIII ставит под вопрос самое существование республики как самостоятельного государства. Осенью 1494 г. французские войска подходят к Пизе, где немедленно вспыхивает восстание, приводящее к отпадению с таким трудом завоеванного города.

Это вызывает всеобщее восстание и во Флоренции. 8 ноября Пьеро Медичи принужден бежать из города, где восстанавливается республика с большинством ее отмиравших при Медичи учреждений. Но над этими учреждениями, руководя ими и указывая им, все заметнее выдвигается орлиный и мрачный профиль Савонаролы.

Своеобразно объединяя в своих убеждениях и своей деятельности элементы чисто средневековой, реакционно-церковной идеологии с симпатиями к демократическим слоям населения и демократическим формам государственного устройства, Савонарола становится диктатором города, который он превращает в гигантский монастырь, подчиняющийся каждому слову его экстатических проповедей и пророчеств. Тысячи беззаветно преданных ему сторонников, так называемых «плакальщиков» («piagnoni»), с пением псалмов расхаживают по городу, жгут «языческие», то есть не соответствующие их фанатическим взглядам книги, музыкальные инструменты, картины.