Вольфганг Акунов - Белая гвардия Фридриха Эберта

В этой связи стоит отметить следующее обстоятельство. Хотя православные кресты украшали только самолеты Западной Добровольческой Армии, аэропланы других белых армий также были украшены символами Добра — державными двуглавыми орлами (хотя, к сожалению, и без корон!), изображениями русских богатырей и национальными цветами Великой России. А вот на большевицких самолетах той поры зловеще ухмылявшиеся черепа и кости сочетались с черными и кровавыми пентаграммами, вампирами, ведьмами, красными дьяволятами (в буквальном смысле слова!), бутылками водки, чертями-куроцапами и прочей бесовщиной!

На вооружении Западной Добровольческой Армии имелось 4 бронепоезда (столько же, сколько в Северо-Западной Армии генерала Юденича) с аналогичной символикой.

В эмиграции князь Авалов учредил «Русский Державный Императорский Рыцарский Орден Святого Иоанна Иерусалимского», большинство членов которого составили бывшие чины Западной Добровольческой Армии. Знаком принадлежности к ордену «аваловских иоаннитов», протектором которого был Великий Князь Кирилл Владимирович, короновавшийся в 1924 года в немецком г. Кобурге, под именем Императора Кирилла I, служил белый восьмиугольный мальтийский крест с золотым восьмиконечным православным крестом на верхнем луче. Автору данных строк приходилось видеть этот «аваловский иоаннитский крест» в натуре. Но это так, к слову…

Пока «в верхах» происходили вышеперечисленные события, солдаты Железной дивизии оставались на своих позициях вдоль р. Эккау. То и дело на передовой происходили стычки с латышскими патрулями, а в тылу — с большевицкими бандами, что, впрочем, не мешало процессу интенсивной боевой подготовки. Курляндский пехотный полк, с начала июля 1919 года обеспечивавший безопасность железнодорожной линии Шаулен-Тильзит, был сменен добровольческим отрядом Шаурота и вернулся в состав Железной дивизии. Пользовавшийся всеобщим уважением капитан Гудериан был отозван в Германию 15 сентября 1919 года и переведен в крепость Кольберг.

В конце сентября из Германии в Митаву прибыл Железный отряд прославленного военного летчика и кавалера ордена «За заслуги» (Пур ле Мерит), капитана Рудольфа Бертольда в количестве 700 штыков. Это боевое соединение имело и другое название, полученное им по месту формирования — «Франконский отдельный крестьянский отряд особого назначения». Отряд Бертольда был, в качестве 3-го батальона, придан 2-му пехотному полку. 5 октября князь Авалов, под чьи знамена собрались уже более 15 000 русских и 40 000 немецких добровольцев, объявил всю латвийскую государственную территорию операционной базой русской Западной Добровольческой Армии и призвал «белых» латышей и литовцев к совместной борьбе с большевизмом.

В то время как «белые» литовцы, в обмен на гарантию их автономии, проявили готовность участвовать в этой борьбе, правительство Ульманиса, науськиваемое Антантой, категорически отказалось от какого-либо участия Латвии в войне с Советами.

Карлис Ульманис (являвшийся, как и лидер «белой» Эстонии Константин Пятс, старым революционером и давним ненавистником Российской Империи, приговоренным к смерти за подрывную деятельность еще в 1905 году и ухитрившимся бежать из Риги, накануне вступления в нее русских карательных войск генералов Орлова и Мейнгардта и полковника графа Граббе, лишь благодаря попустительству либерального царского губернатора Сологуба) категорически отказался даже пропустить Западную Армию через территорию Латвии на фронт против большевиков.

Мало того! Латвийское «национальное» правительство, еще 24 сентября 1919 года начавшее мирные переговоры с большевиками, стянуло под Ригу 15 000 штыков и сабель. Эти — якобы «белые»! — латышские войска угрожающе нависали над левым флангом русской Западной Добровольческой Армии, готовой к наступлению на Двинск. Одновременно русское белое Северо-Западное Правительство, не без нажима со стороны Антанты (заставившей генерала Юденича передать часть своей немногочисленной артиллерии «белым» латышам, не замедлившим повернуть эти пушки против аваловских добровольцев!), обратилось к солдатам русской Западной Добровольческой Армии с призывом не подчиняться более князю Авалову. Князь не замедлил с ответом:

Радио. Митава. № 1250113

Северо-Западному правительству. Ревель.

Ваше предательское воззвание к моим войскам доложено, прежде всего, мне; иначе не могло быть там, где существует воинская дисциплина. Попытки ваши пошатнуть ее подобными приемами в стиле Керенского — наивны. В ваших же интересах не дать этому произведению более широкого распространения, а то мои молодцы-солдаты могли бы дать вам ответ крепким русским языком. Со своей стороны, прошу передать солдатам на Нарвском фронте, столь много претерпевшим от вашей политики заискивания перед эстонцами, что мой совет — строго соблюдать дисциплину и быть уверенными, что, обеспечив свой тыл, я в недалеком будущем стану рядом с ними для совместного удара по большевикам.

В данной связи необходимо заметить, что в Северо-Западной Армии генералов Юденича и Родзянко в отношении «монархистов» и «германофилов», под нажимом «верной демократическим принципам» Антанты (во главе с Британской монархией!), велась форменная «охота на ведьм». Известный всей России депутат Государственной Думы, черносотенец Н. Е. Марков (Марков 2-й), служивший обер-офицером для поручений при Военно-гражданском управлении Северо-Западной Армии и с начала июля 1919 года издававший в г. Ямбурге газету «Белый Крест», распространявшуюся офицерами — членами основанной им организации «Союз верных», был вынужден скрываться под именем «Льва Николаевича Чернякова». В случае установления его личности, Маркову 2-му, как известному всей «прогрессивной» общественности России «монархическому зубру» и «верному цепному псу царского режима», грозило немедленное изгнание из рядов Северо-Западной Армии. Но и без «разоблачения» Маркова 2-го учрежденные им «Союз верных» и газета «Белый Крест» были, под давлением либеральных деятелей, задававших тон на белом Северо-Западе России, закрыты тогдашним командующим Северо-Западной Армией генералом А. П. Родзянко (племянником М. В. Родзянко, Председателя «февралистской» Государственной Думы). Марков 2-й всячески пытался организовать антибольшевицкую пропаганду, распространял листовки, призывавшие красноармейцев обратить свои штыки против красных поработителей России, однако обстановка в руководстве Белого движения (переполненного масонами, кадетами, эсерами, меньшевиками и прочими «февралистами»

— революционерами «первого призыва», оттесненными более хваткими, жестокими и беспринципными большевиками от кормила государственной власти, обманом вырванного «февралистами» из Царских рук) не позволяла ему развернуть на белом Северо-Западе мало-мальски широкую и эффективную пропаганду. Впрочем, на других фронтах Гражданской войны 1917–1920 гг. в России дело обстояло, к сожалению, не лучше. Единственным отрадным исключением (не считая «оперативной зоны» генерал-лейтенанта барона Р. Ф. фон Унгерн-Штернберга, оперировавшего в далекой Монголии) была ситуация в Белом Приморье в 1921–1922 гг., где Приамурский Земский Собор под эгидой Воеводы Земской Рати генерала М. К. Дитерихса провозгласил (хотя и слишком поздно!) восстановление Монархии в России. Впрочем, это уже другая история. «Мы же на прежнее возвратимся», как любили выражаться в таких случаях древнерусские летописцы…