Вольфганг Акунов - Белая гвардия Фридриха Эберта

Жив ли еще генерал ф(он — В. А. ) Вельман, мне неведомо. Тогда я выслал ему Звезду в письме — если не ошибаюсь, из Жадова. Я так и не узнал, получил ли он ее, во всяком случае, сейчас припомнить это не могу (ведь дело было в мае 1919 г.). Проекты орденов разработаны мною. Изготовитель — Майбауэр. Мотивы — те же самые, что и на знамени (добровольческого корпуса фон Рандова — В. А.). Мой добровольческий корпус был фактически первым, носившим (в качестве эмблемы — В. А. ) щит тевтонских рыцарей. С 31.08.1938 главная улица Тильзита носит название „Фрайкор фон Рандов Штрассе“ (улица добровольческого корпуса фон Рандова — В. А. )».

Под «щитом тевтонских рыцарей» (нем.: «Дейчриттер-шильд») Альфред фон Рандов подразумевал нарукавную нашивку (на левом рукаве мундира выше локтевого сгиба) и петличные знаки чинов своих добровольцев, имевшие форму белого гербового щитка «норманнского» («варяжского») типа с черным крестом тевтонских рыцарей (прямым, а не мальтийским, как на корпусных наградах). Первоначально эти нарукавные «тевтонские щитки» были матерчатыми, а впоследствии — металлическими, покрытыми черной (крест) и белой (поле щитка) эмалью, обрамленными дубовым венком из серебристого металла.

На знамени отряда фон Рандова был изображен черный крест иоаннитской (мальтийской) формы.

Имеется и еще одно, дополняющее его сохранившиеся письма, сообщение фон Рандова, в форме пометки, сделанной им на полях письма, полученного им от Клитмана (и отосланного им обратно Клитману) от 16 сентября 1949 г. В своей ремарке он указал следующее: «Экземпляры для фотографирования имеются, знаки I класса, учрежденного уже в марте 1919 г.» (что неверно, поскольку данный знак был учрежден в действительности 12 апреля 1919 г.).

В ответ на заданный Клитманом вопрос, был ли Большой Крест учрежден одновременно с наградами, упомянутыми в приказе по части от 12 апреля 1919 г., Альфред фон Рандов сделал пометку: «Нет, лишь в мае 1919 г.», а на вопрос, долго ли награжденные носили свои знаки: «До расформирования отряда осенью 1919 г.».

В хаосе распада деморализованной событиями Ноябрьской революции в Германии 8-й германской армии в конце 1918 года в Курляндии, одной из прибалтийских губрний России (южной части современной Латвийской республики) Георгиевским кавалером ротмистром гвардии Светлейшим князем Анатолием Павловичем Ливеном был сформирован добровольческий отряд бывших военнослужащих Российской Императорской армии, являвшихся, в большинстве своем, офицерами немецко-балтийского («остзейского») происхождения. Этот небольшой отряд, ядро которого было сформировано в г. Либаве (по-немецки: Либау, по-латышски: Лиепая), вошел в состав «Охраны Прибалтийского Края», или «Балтийского ландесвера» (нем.: Baltische Landeswehr, сокр.: BLW) и оставался в составе ландесвера, пока последний не утратил летом 1919 года, под нажимом Антанты, своей самостоятельности. После этого «Либавский стрелковый отряд», став, подобно ландесверу, объектом британских интересов, был, под названием «Ливенской дивизии», переброшен англичанами под Петроград для усиления «непредрешенческой» белой русской Северной (позднее — Северо-Западной) армии генералов Н. Н. Юденича, А. П. Родзянко и А. Ф. Дзерожинского, наступавшей на удерживаемый превосходящими силами большевиков красный Питер. После неудачи операции по освобождению Петрограда разоруженная и интернированная «белыми» эстонцами Ливенская дивизия погибла в конце 1919 года в лесах Эстляндии (Эстонии) от голода, холода и сыпного тифа. Попытаемся в нескольких строках напомнить уважаемым читателям о ее славной (хотя и короткой) и почти забытой к нашему времени истории.

Еще до начала распада безмерно уставших от четырех лет войны частей 8-й германской армии в Прибалтике командование германских сухопутных войск дало согласие на формирование белого русского добровольческого корпуса в занятом немцами г. Пскове. Первоначально этот добровольческий корпус (Отдельный Псковский Добровольческий корпус Северной армии, именовавшийся с декабря 1918 года Северным корпусом, а с июня 1918 года — Отдельным корпусом Северной армии), формирование которого, как части русской Северной армии, началось в Пскове с сентября 1918 года по инициативе русских офицеров ротмистра В. Г. фон Розенберга и ротмистра А. К. Гершельмана, находился под командованием бывшего генерала Российской Императорской армии А. Е. Вандама (с 21 октября по 22 ноября 1918 года, впоследствии — под командованием бывших офицеров Царской армии полковника Г. Г. (Карла) фон Нефа (с 22 ноября по декабрь 1918 года), полковника А. И. Бибикова (в первой половине декабря 1918 года), полковника В. В. фон Валя (с 17 декабря 1918 по январь 1919 года), полковника А. Ф. Дзерожинского (с января по май 1919 года) и генерал-майора А. П. Родзянко (с 1 июня 1919 года).

Формирование Псковского Добровольческого корпуса было допущено немцами, между прочим, и для прикрытия отступления германских оккупационных войск с территории Псковской губернии. Однако начавшееся 26 ноября 1918 года наступление большевиков, следовавших по пятам за отступающими немцами, застало белый русский добровольческий отряд, еще не готовый к ведению самостоятельных боевых действий и недостаточно вооруженный, врасплох.

С огромным трудом и неся тяжелые потери, части застигнутого врасплох отряда удалось, перейдя по льду реку Великую, спастись на ее еще не захваченный большевиками западный берег и дойти до г. Валги (Валка) в Лифляндии. Оттуда русские белые добровольцы двинулись дальше в глубь эстляндской территории, присоединились к молодой эстонской армии и в течении зимы 1918 года принимали активное участие в боях «белых» эстонцев с большевиками. Весной 1919 года они образовали ядро сформированного при поддержке Антанты Северного корпуса (будущей белой русской Северо-Западной армии) героя Великой войны генерала от инфантерии Николая Николаевича Юденича, созданного, в первую очередь, для освобождения Петрограда от большевиков.

Часть офицеров этого сформированного в Пскове добровольческого корпуса в хаосе, последовавшем за началом германского отступления, своевременно отделилась от главных сил отряда и сумела пробиться в Ригу.

В Риге в описываемое время балто-немецкое население (и в особенности — многочисленные представители балтийского дворянства — «остзейских баронов») было крайне обеспокоено приближением большевицких войск, не скрывавших своего намерения подвергнуть именно дворянство — и в первую очередь дворянство! — поголовному истреблению. Ситуация дополнительно усугублялась традиционной ненавистью местного латышского населения к русским и немцам («фрицам», как выражались латышские националисты).