Вольфганг Акунов - Белая гвардия Фридриха Эберта

Его Верховный Главнокомандующий, майор Альфред Флетхер (иногда встречается неправильное написание «Флетчер»), ни в коей мере не был согласен с этим решением Ливена, поскольку оно абсолютно противоречило намерениям политического и военного руководства Балтийского ландесвера окончательно очистить Лифляндию от большевиков. Флетхер и командир союзной Балтийскому ландесверу германской добровольческой Железной дивизии, майор Йозеф Бишоф, приняли решение продолжать наступление в глубь Лифляндии без ливенцев. Они не верили в возможность серьезного вооруженного столкновения с неприятельскими войсками — во всяком случае, не с войсками полковника Земитан(с)а и не с эстонской армией.

Все попытки майора Флетхера переубедить Светлейшего князя Ливена остались безуспешными. Кстати, отчаянные сорвиголовы из «Ударного отряда» Балтийского ландесвера, не боявшиеся никаких опасностей, на этот раз высказались против предстоящей операции. Но этот так, к слову…

Судя по всему, майор Флетхер так никогда и не простил Светлейшему князю Ливену этой «измены». Письмо, написанное Анатолием Павловичем в Германию Флетхеру уже после войны, в качестве попытки примирения, было оставлено германским майором без ответа.

В битве под Венденом объединенным силам эстонских войск и северолатышских войск полковника Земитан(с)а удалось нанести поражение частям Балтийского ландесвера. Однако «остзейским немцам» было нанесено не только военное, но и политическое поражение. Оказалось самым коренным образом и навсегда подорванным их положение в новом латвийском государстве. Одной из причин проигрыша «остзейцами» битвы под Венденом были не только усталость от войны некоторых немецких добровольческих частей, не желавших больше «воевать за баронов», но и серьезное ослабление Балтийского ландесвера вследствие ухода из его рядов Ливенского отряда (и частей латышского полковника Баллода). В результате обескровленные непрерывными боями «остзейские немцы» были вынуждены, под сильнейшим английским давлением, заключить с «белыми» латышами Карлиса Ульманиса и с «белыми» эстонцами Константина Пятса перемирие, имевшее для них тяжелейшие политические последствия.

Тем временем в Митаве произошли серьезные изменения. Там, при активной поддержке германской стороны, и в особенности Верховного Главнокомандующего дислоцированных на территории Курляндии германских войск, генерала Рюдигера графа фон дер Гольца, начала формироваться белая русская добровольческая часть — Отряд имени графа Келлера — под командованием полковника Павла Михайловича Бермондта (князя Авалова). Об этом деятеле времен Гражданской войны в России ходило (и продолжает ходить) много разных слухов и домыслов, однако, несмотря на откровенно монархические взгляды (вопреки расхожим представлением, отнюдь не разделявшиеся большинством «убеленных сединами доблестных вождей» Белых армий) и некоторые авантюристические черты своего характера, он проявил недюжинные организаторские способности (что, в общем-то, не нуждается в доказательствах — совершенно ясно, что в противном случае практичные немцы не стали бы ему помогать). Одновременно в литовском городе Шавлях (Шаулене, Шяуляе) под командованием бывшего Царского полицейского офицера полковника Е. П. Вырголича был сформирован еще один белый русский добровольческий отряд.

Оба отряда пополнялись главным образом за счет русских военнослужащих, отпущенных из германского плена. Вместе с отрядом Светлейшего князя Ливена они образовали армейский корпус трехполкового состава, вскоре переименованный в «Русскую Западную Добровольческую армию». Согласно некоторым источникам, князь П. М. Авалов и Е. П. Вырголич (вероятно, скорее номинально, чем фактически) подчинились Светлейшему князю Ливену, как своему Верховному Главнокомандующему.

Совместно ими была разработана оригинальная идея официально провозгласить себя «восстановителями Российской Государственности», Либаву русским городом, а Курляндию — российской губернией. Однако эту идею, в силу целого ряда причин, так и не удалось претворить в жизнь.

В середине июля Светлейший князь Ливен, совершенно неожиданно для себя, получил от генерала Н. Н. Юденича, Главнокомандующего белого Северного корпуса (которому в ближайшем будущем предстояло стать Северной, а впоследствии — СевероЗападной армией), приказ незамедлительно перебросить весь корпус по морю из Курляндии в Эстонию и присоединить его к Северному корпусу под Нарвой. Барон фон Браатц позднее сообщал, что Светлейшему князю Ливену пришлось пережить тяжелую внутреннюю борьбу. Он никак не мог решиться выполнить приказ Юденича. Официально Ливенский отряд, вместе с Отрядом имени графа Келлера и Отрядом полковника Вырголича, вошел дивизией в Западный корпус Северной армии генерала от инфантерии Юденича. Однако оба подчиненные Светлейшему князю Ливену командиры отрядов (полков) — князь П. М. Авалов и Е. П. Вырголич — отказались выполнить приказ Юденича под тем предлогом, что их части еще не боеспособны.

Если верить Курту фон Браатцу, Светлейший князь Ливен долго колебался и в последний момент направил полковника Дыдорова, в качестве своего представителя, в Либаву, чтобы спасти то, что еще можно было спасти. Однако британцы, обладавшие абсолютной монополией на морские транспортные средства, не желали слушать никаких доводов, продолжая в крайней спешке грузить русские белые войска на свои корабли. Таким образом, Светлейший князь Ливен был поставлен перед лицом свершившихся фактов и остался в Курляндии без войск — всех его добровольцев злокозненные англичане морем переправили в Эстонию к генералу Юденичу.

Злой рок не дал сформироваться, Как Ливен-князь хотел, и нам Пришлось с Либавою расстаться И плыть по северным волнам…

(Из «Ливенцы, аллаверды!» )

Впоследствии генерал граф Рюдигер фон дер Гольц в своих военных мемуарах «Моя миссия в Финляндии и в Прибалтике» (Ruediger von der Goltz. «Meine Sendung in Finnland und im Baltikum». Leipzig 1920, S. 200) упрекал Светлейшего князя Ливена в «проявлении недопустимой слабости в данном вопросе». Князь Авалов, отношения которого с Анатолием Павловичем всегда оставляли желать много лучшего (впрочем, он и генерала Родзянко характеризовал в своих мемуарах крайне отрицательно, как интригана, недоброжелателя Германии и тайного сторонника Антанты) утверждал, что не замечал в А. П. Ливене никаких признаков сомнений или внутренней борьбы. Напротив, Ливен, по утверждению Авалова в его военных мемуарах «В борьбе с большевизмом» (опубликованных на двух языках — немецком и русском), высказывался в том смысле, что «как солдат, обязан выполнять приказы своих начальников без всяких возражений» (Awaloff-Bermondt. «Im Kampf gegen den Bolschewismus». Glueckstadt-Hamburg 1925, S. 196).