Серж Нонте - Древний мир. Полная история

В конце IV века до н. э. этруски, в свою очередь, приняли военное построение в виде манипул, но было уже поздно. Таким образом, Этрурия дорого заплатила за свое отставание — она заплатила за это своей свободой.

Ну, и конечно же, одной из главных причин поражения этрусков в борьбе с Римом оказалось отсутствие военно-политического единства этрусских городов-государств.

Этруски были настолько искусны в военном деле и неукротимы в битвах, что позже римляне не нашли ничего лучшего, кроме как заимствовать у них организацию своих легионов и вооружение, но у них никогда не было централизованной власти. В критические моменты они, следуя кельтскому обычаю, доверяли власть императору, который командовал объединенными отрядами, обладая абсолютными, но временными полномочиями. В спокойные времена они имели конфедерацию основных городов, в орбиту которых добровольно включались малые селения. Каждый политический центр служил резиденцией нескольких крупных групп, управлявших культом, общественными делами, толковавших законы, ведавших военными делами и распоряжавшихся казной. Когда одно из семейств приобретало явное превосходство над соперниками, образовывалась система, напоминающая королевство, которая всегда несла на себе печать нестабильности… Но это не могло продолжаться бесконечно, и система рухнула от первого толчка.

Эх, если бы этрусские города смогли объединиться, если бы они вели не такую эгоистическую политику, если бы они постарались создать стабильную и долговременную коалицию… Возможно, вся последующая история сложилась бы несколько иначе.

На самом же деле, некогда грозные этруски все больше и больше отставали от своих главных противников в области вооружения и боевой тактики. По мере этого отставания, они терпели все более и более чувствительные поражения и теряли свои территории. В частности, города на севере Этрурии один за другим стали попадать в руки галлов. Например, в 350 году до н. э. после упорного сопротивления капитулировала Фельсина.

Битва. Изображение на этрусской вазе. Музей города Черветери (Италия)

Этруски оказались зажатыми в Тоскане, то есть в регионе, который служил их колыбелью, но и тут они не знали покоя. Галлы давили на них с севера, греки осмелели и принялись опустошать этрусские порты на побережье, Рим один за другим захватывал этрусские города на юге, и, как отмечает Эллен Макнамара, «римское могущество постепенно распространялось по южной Этрурии».

За потерей Паданской равнины последовала потеря Корсики и Эльбы. Но этруски не сдались.

Естественно, тосканцы пытались воспользоваться случайными благоприятными моментами и предпринимали контратаки, пытаясь ослабить сжимавшуюся вокруг них петлю.

На самом деле, только союз всех этрусских сил мог изменить положение и остановить развал Этрурии. Но этого не произошло. Местечковый патриотизм различных городов доминировал над интересами нации в целом.

В течение нескольких десятилетий в Этрурии царило относительное спокойствие, если не считать нескольких локальных мятежей, о которых до нас дошло крайне мало информации.

В 312 году до н. э. было закончено строительство знаменитой Аппиевой дороги, первой римской мощеной дороги протяженностью около 350 км, шедшей от Рима до Капуи. Эта дорога была выложена из квадратных камней, и по ней свободно могли проехать, не сталкиваясь, две повозки.

Это позволило Риму наладить бесперебойное снабжение войск, действовавших против самнитов на юге Апеннинского полуострова. Однако положение римлян существенно осложнилось в 311 году до н. э., когда против них вновь выступили северные этруски.

Дело в том, что в 311 году до н. э. закончился срок 40-летнего перемирия, заключенного в 351 году до н. э., и этруски основательно подготовились к этому событию. Этрусские города объединились. Вольсинии, Кортона, Перуджа, Тарквинии и даже Фалиски собрали большую армию и попытались отобрать у римлян город Сутрий, ставший римской колонией.

Один из римских консулов того года Квинт Эмилий Барбула с армией выдвинулся на помощь осажденным.

Аппиева дорога, проложенная по приказу римского диктатора Аппия Клавдия Цека

При появлении римлян этрусские вожди стали думать: торопить им развитие боевых действий или затягивать. В конечном итоге, они предпочли спешные действия осторожным, и на другой день с восходом солнца был выставлен знак к бою, и этрусское войско вышло на битву.

В Этрурии за оружие взялись уже все племена, кроме арретинов, и осадой Сутрия, как бы ворот Этрурии, положили начало великой войне.

Римляне также подготовились к сражению. Консул Квинт Эмилий Барбула приказал вынести вперед знамена и выстроил войска неподалеку от неприятеля. Какое-то время обе стороны стояли, напряженно ожидая, чтобы противник первым издал боевой клич и начал сражение, но уже миновал полдень, а ни с одной стороны не было еще пущено ни одной стрелы. И лишь после полудня, чтобы не уйти ни с чем, этруски издали крик и под звуки труб двинулись вперед. Не заставили себя ждать и римляне.

Этрусский воин. Статуя на крыле «Флора» Луврского музея, Париж (Франция)

После этого под Сутрием в тот год не произошло ничего примечательного, потому что в этрусском войске за одну битву были уничтожены все передовые части и остались только вспомогательные силы, едва способные охранять лагерь. Да и у римлян раненых было столько, что от ран уже после боя скончалось людей больше, чем пало в ходе сражения.

Яростно сшиблись бойцы: у врагов превосходство в числе, у римлян — в храбрости. Битва шла с переменным успехом, многие пали с обеих сторон, и все — самые храбрые, и тогда лишь решился исход сражения, когда измотанные передовые отряды были заменены свежими силами второго ряда римского войска. Этруски же, у которых передовые воины не были поддержаны свежими подкреплениями, все полегли перед знаменами и вокруг. Эта битва не имела бы равных по ничтожному числу бежавших и огромному числу павших, если бы ночь не укрыла этрусков, твердо решившихся биться насмерть. Так что победители опередили побежденных и положили конец сече: после захода солнца был дан знак отступить, и противники возвратились на ночь в свои лагеря.