Татьяна Тимофеева - Семейная история. Книга 1

Об уклонении в старообрядчество среди предков Дьякóвых- Акуловых из Марьинской сведений нет, но документы о таких фактах (принадлежность к молоканам) об их однофамильцах, а, возможно, и дальних родственниках из другой станицы (Михаил Степанович Дьякóв) отложились в фондах РГВИА [373] РГВИА. Ф. 14877. Оп. 1. Д. 821. Л. 1-1об. . Документы на редкость спокойно фиксируют факты перехода одного из Дьякóвых в старообрядчество, никаких указаний на штрафные меры нет.

Налаженную жизнь казачьей станицы Марьинской и крепкое хозяйство рода Дьякóвых, как и их соседей, взорвал ХХ век – век катастроф, двух мировых войн, революций, сломавший сложившийся за столетия казачий уклад, разбросавший и разделивший семьи, принёсший горе и новые трудности. Но жизнь продолжалась в следующих поколениях, новое время рождало новых героев и замечательных людей.

Все годы Первой мировой войны казачество сохраняло верность императорской короне и государству, марьинцы, в том числе Дьякóвы и Акуловы, воевали на её фронтах. Но после падения монархии в феврале 1917 года и тем более после перехода власти в октябре к большевикам многое изменилось. Кавказ из-за своего векового стратегического значения и обилия вооружённых людей быстро превратился в один из узловых пунктов Гражданской войны. Ещё вчера единое казачество разделилось. И этот раздел, как образно пишет А. Ф. Дьякóв, прошёл внутри многих семей, причём мнений было не два и не три, но множество: «Одни боролись за установление Советской власти в станице, другие поддерживали белое движение, третьи были за сохранение терского войска – как самостоятельно управляемой территории, но одни из них желали сохраниться в составе единой и неделимой России, другие требовали самоопределения» [374] Дьякóв А. Ф. «Да будет свет…». С. 19. .

Поначалу казаки, в том числе большинство марьинцев, поддерживали противников красных. Одновременно с открытием в Моздоке 25 января 1918 года Съезда трудовых народов Терека, не где-нибудь, а в Марьинской был созван Войсковой круг Терского войска. После невыполненных взаимных требований прекратить заседания и присоединиться друг к другу перевес оказался на стороне депутатов в Моздоке. Власть атаманов в станицах пошатнулась. Дмитрий Иванович Дьякóв[661], брат Афанасия и Прокофия, стал последним казачьим атаманом Марьинской. Начали повсеместно возникать военно-революционные Советы. Но большевики не питали к казакам никаких симпатий, считая их одними из наиболее верных приверженцев и защитников старой России. Вскоре повсеместно началось изъятие земли, вплоть до выселения целых станиц как «оплотов контрреволюции», от казаков требовали сдачи оружия. Всё это столь же быстро отвратило многих, особенно из богатых станичных верхов, от новой власти «голытьбы и иногородних». Во главе «расказачивания» на Северном Кавказе стоял чрезвычайный комиссар юга России Г. К. Орджоникидзе. В апреле в и без того неспокойной уже Марьинской произошла кровавая стычка между станичниками, а в июне 1918 года казаки ожидаемо поднялись на настоящее восстание в надежде соединиться с Добровольческой армией А. И. Деникина, начавшей свой второй поход на Кубань. Практически в один день возмутились Георгиевская, Незлобная, Подгорная, Марьинская и Бургустанская станицы, скоро к ним присоединились и другие.

Братья Ивановичи Дьякóвы имели одно из наиболее богатых хозяйств в Марьинской. У них были крепкий фамильный дом, амбары, запасы зерна, скот. А у четверых братьев Зеновьевичей Дьяковых дела обстояли не так хорошо, хотя все члены обеих родственных семей, потомков братьев Ивана и Моисея Елисеевичей десятилетиями жили и служили бок о бок. В начале июня 1918 года фронтовик Александр Зиновьевич [375] В современном правописании имя Зеновий пишется как Зиновий. Дьякóв[230] (1892–1959) вернулся в родную станицу, уже побывав членом Терского Совета, полный решимости отстаивать власть красных. Его схватили восставшие односельчане и в конце июня 1918 года приговорили к расстрелу «за измену казачеству». Только благодаря отчаянной помощи матери и трёх братьев Александру удалось бежать в Георгиевск. Но уже в июле после взятия Марьинской красными кавалеристами он не только вернулся обратно, а стал одним из крупнейших руководителей красного казачества на Северном Кавказе, организовал помощь осаждённому белыми городу Грозному. В кровавых сражениях и стычках А. З. Дьякóв штурмом брал непокорные станицы, стал командующим войсками Сунженской линии, именно его бойцы (свыше 4000 чел.) внесли решающий вклад в снятие осады Грозного. Вступил Александр и в партию большевиков. За непреклонного красного командира поплатились родные. В 1919 году, когда власть в Марьинской вновь перешла к белым, мать его, Марию Петровну [650], расстреляли, а трёх братьев по казачьему обычаю позорно высекли. По 100 розог каждому пришлось выдержать за помощь большевикам, хотя сами они, в отличие от Александра, активно их не поддерживали, только помогли брату сбежать из-под стражи.

Богатый родительский дом трёх братьев Афанасьевичей Дьякóвых стал переходить из рук в руки – кто бы ни занимал Марьинскую, именно там обычно располагалось командование, военные штабы. Большой разницы между белыми и красными в этом отношении не было, хозяйство было быстро разграблено на глазах у сирот. Трудно приходилось всем троим, особенно ещё подростку, но уже отвечавшему за младших братьев Фёдору. И когда восставшее казачество было окончательно разгромлено, он тем более побоялся предъявить права на дом, в котором кто только теперь ни жил – и директор МТС, и секретарь райкома…

Его кровом стала небольшая потрёпанная временем хатка-мазанка, стоявшая на большом родительском дворе. Сюда Фёдор[259] в 1926 году, едва ему исполнилось 20 лет, привёл молодую жену-ровесницу Анастасию Акулову[260], яркую и по-своему красивую казачку. Почти всю свою дальнейшую жизнь она проведёт в этой полуземлянке, где даже пола не было. Будет повторять, что «вышла замуж за каменную стену», имея в виду настоящую, каменную стену забора, к которой и была прилеплена хатка.