Саймон Рабинович - Права нации: Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России

JEWISH RIGHTS, NATIONAL RITES: NATIONALISM AND AUTONOMY IN LATE IMPERIAL AND REVOLUTIONARY RUSSIA by Simon Rabinovitch published in English by Stanford University Press.

Copyright © 2014 by the Board of Trustees of the Leland Stanford Junior University. All rights reserved. This translation is published by arrangement with Stanford University Press, www.sup.org.

© Е. Канищева, Л. Сумм, С. Панич, перевод с английского языка, 2021,

© В. Дымшиц, предисловие, 2021,

© Д. Черногаев, дизайн обложки, 2021,

© ООО «Новое литературное обозрение», 2021

Главный герой монографии Саймона Рабиновича «Права нации: Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России» — Семен Маркович Дубнов (1860–1941). Прежде всего, Дубнов известен как выдающийся историк, автор монументальной «Всемирной истории еврейского народа». Однако в монографии Рабиновича Дубнов выступает как политический мыслитель, идеолог внетерриториального автономизма — самой популярной идеологии в национальном еврейском движении начала ХХ века. Автономистская идеология диктовала Дубнову далекий от тацитовского «без гнева и пристрастия» метод интерпретации истории и позволяла черпать в прошлом материал для построения национального будущего. Вот уж действительно, «историк — пророк, предсказывающий назад».

Саймон Рабинович показывает, что все существовавшие в предреволюционной России еврейские политические партии и группы включили требование национальной автономии в свои программы, причем именно в том виде, в каком его сформулировал Дубнов. А было этих партий очень много.

Первая русская революция качественно изменила жизнь подданных Российской империи, одномоментно наделив их политической субъектностью. И одной из самых политизированных групп были евреи. Дело не только в том, что евреям было за что бороться: эмансипация евреев, давно произошедшая в Европе, не коснулась России, в которой действовали многочисленные дискриминационные законы; экономическое и правовое положение русских евреев ухудшалось на всем протяжении конца XIX — начала ХХ века. Главное было в объективных особенностях еврейского населения России. Оно составляло около 5,6 миллиона человек в конце XIX века, то есть это было очень крупное меньшинство. Даже огромная эмиграция не могла уменьшить эту цифру на фоне традиционно высокой рождаемости. Евреи были сосредоточены в Западном крае, чье экономическое и социальное развитие опережало темпы развития России в целом. В городах и местечках этого региона евреи составляли от половины до двух третей и более их населения, то есть речь идет о значительных компактных группах. Евреи, бывшие меньшинством в масштабах империи, в местах своего проживания очень часто были большинством. Самое главное, евреи представляли собой почти поголовно городское население. Осознанное участие в политике — городское занятие, требующее прежде всего грамотности. Евреи занимали второе после немцев место в Российской империи по уровню грамотности. Даже уровень грамотности на русском, то есть на неродном языке, среди евреев был вдвое выше, чем среди коренного населения, что неудивительно в крестьянской стране. Что касается умения читать на идише, то в начале ХХ века этим навыком обладали почти 100 % еврейских мужчин и женщин.

Итак, самое главное — это городская «прописка» и городской тип занятости еврейского населения. Проведем мысленный эксперимент. В России начала ХХ века горожане составляли около 20 % от всего населения. Как уже было сказано, евреи почти на 100 % были горожанами. Значит, можно сказать, что политическая активность 5,6 миллиона евреев условно соответствовала политической активности в пять раз большего нееврейского населения, то есть была сопоставима с активностью 25–30 миллионов русских. Если к этому добавить, что до установления «процентной нормы» (впервые введена в 1887 году и далее непрерывно ужесточалась) успела сформироваться значительная когорта русско-еврейской интеллигенции, то нет ничего удивительного в том, что в начале ХХ века еврейские политические партии росли как грибы. Кроме того, многие евреи играли существенную роль в деятельности различных общероссийских партий, от либеральных кадетов до радикальных эсеров и социал-демократов, внося в повестку этих партий «еврейский вопрос». Многие еврейские политики совмещали членство в какой-либо общероссийской партии с членством в одной из еврейских партий, политических групп или организаций.

Еврейское общество было с экономической и социальной точек зрения сложно стратифицировано. Этой стратификации соответствовал широкий спектр либеральных, социалистических и сионистских партий, а также всевозможные их гибриды, например сионисты-социалисты. Казалось бы, ни одна из этих политических сил не была заинтересована в идеях национальной автономии, то есть в предоставлении евреям, помимо личных гражданских прав, еще и коллективных прав как нации. Во всем враждебные друг другу, либералы и социалисты сходились в том, что значимы только личные права, без учета (либералы) или с учетом (социалисты) классового статуса индивида. Что касается сионистов, то их программная цель — создание еврейского государства в Палестине — тоже имела мало общего с борьбой за национальные права в диаспоре.

Тем не менее — рано или поздно, в полном или в урезанном объеме, ссылаясь на Дубнова или продолжая его критиковать — все еврейские партии включили требования национальной внетерриториальной автономии в свои программы и в свою практическую политическую деятельность. Таким образом, в основе монографии Саймона Рабиновича лежит очевидный политический парадокс. Его раскрытию в конкретных исторических условиях исторического кризиса, который переживали и Россия, и русские евреи, посвящена эта книга.

Идея Дубнова, доведенная до голой схемы, выглядит и простой, и парадоксальной одновременно. Эмансипация евреев в Европе начиная с Великой французской революции и Наполеона шла как непрерывный обмен национальных прав на личные. Сколько каждый отдельный еврей выигрывал как гражданская личность, столько же проигрывало еврейство как национально-религиозный коллектив, как субъект права, как корпорация. Такое решение «еврейского вопроса» в России представлялось Дубнову не только невозможным (слишком велико было еврейское население Российской империи), но и глубоко неправильным. Нация имела для Дубнова априорную ценность. Его национализм был не только сознательным, но и глубоко отрефлексированным. Излагая взгляды Дубнова в своей книге, Саймон Рабинович достаточно подробно анализирует его политические взгляды и их взаимосвязь с его занятиями историей, но оставляет в стороне историософию Дубнова. А она довольно примечательна.