Нил Прайс - История викингов. Дети Ясеня и Вяза

Детская одежда представляла собой взрослую одежду в миниатюре, хотя самых маленьких обычно одевали в очень простые рубашки и туники. Моя любимая археологическая находка эпохи викингов из Исландии – пара крошечных детских варежек из плотной шерсти на длинном шнурке, который, вероятно, накидывали сзади на шею и пропускали в рукава куртки. Судя по размеру, они предназначались для ребенка двух-трех лет. Можно представить себе, как девочка или мальчик эпохи викингов играет на морозе, размахивая болтающимися в рукавах варежками. По крайней мере, они не потерялись.

Повседневный труд отличался разнообразием. Работа в крестьянской усадьбе была связана главным образом с обработкой земли, удобрением и уходом за посевами, выпасом скота и присмотром за его передвижениями на отдаленных полях.

В усадьбах разводили крупный рогатый скот, свиней, овец, коз, иногда также кур. Петухи играют заметную роль в скандинавских мифах, где их кукареканье предвещает великие события, – в усадьбах их пение привычно начинало новый день. Кое-где держали тягловых и ездовых лошадей, но их содержание обходилось дорого. Лошади играли важную роль во многих ритуалах, а употребление в пищу конины было, по мнению христиан, настолько характерной частью языческих практик, что на него был наложен строжайший запрет. В эпоху викингов лошадей также обучали драться: если верить сагам, состязания двух жеребцов, лягающих и кусающих друг друга (нередко до смерти), были популярным видом спорта. Изображения этих жестоких состязаний встречаются и на картинных камнях Готланда. Кроме того, в усадьбах держали пастушьих и охотничьих собак (кое-где даже бойцовых, о чем свидетельствуют ладейные захоронения Вальсгарде). Кошек разводили как домашних питомцев, а также ради меха.

Работа требовала инструментов – их делали из дерева и железа. Во многих усадьбах имелась простая кузница, где работали два или три человека. При раскопках поселений во множестве находят костровища и сопла кузнечных мехов, подставки под наковальни и остатки кузнечного шлака. В могилах находят все остальное: кузнечные щипцы и молоты, зажимы, клинья и другие приспособления для изготовления и ремонта основных бытовых инструментов, в том числе серпов, разнообразных топоров, кухонных ножей, конской упряжи и других вещей. Иногда кузнечное оборудование немного украшали – в Снаптуне в Дании был найден уникальный камень-экран для мехов с резным изображением лица мужчины с зашитыми губами. Это почти наверняка бог-обманщик Локи – вполне подходящий выбор для защиты от огня. Но в большинстве мастерских обстановка была довольно простой.

В ходе раскопок во влажных слоях городских гаваней в таких местах, как Хедебю в Дании и Бирка в Швеции, были найдены предметы повседневного использования, которые редко сохраняются в других условиях: деревянные инструменты, лопаты, молотки и любопытная разновидность грузовых носилок, похожих на тачку без колес, за которые нужно было браться вдвоем. Также было найдено много приспособлений для хранения: крепкие деревянные сундуки, маленькие коробки и запечатанные смолой контейнеры из бересты. И веревки – огромное количество разнообразных веревок из разных видов крученого волокна. Веревками связывали предметы друг с другом, из них изготавливали приспособления для переноски и вьючную упряжь для животных. Мешки с сыпучими грузами, вероятно, переносили на плечах или привязывали к тележкам. Одно только количество этих веревок, бечевок, шнуров, канатов и тому подобного рисует яркую картину деятельного общества, где каждый спешит по своим повседневным делам. Археологи также находят деревянные ручки тканевых сумок, похожих на те, которые используют сегодня для рукоделия и вязания, а также кожаные ранцы, наплечные ремни и рюкзаки. Колышки, пуговицы и всевозможные застежки тоже делали из дерева.

Вся эта активность не лучшим образом сказывалась на состоянии почвы под ногами, поэтому самые оживленные улицы в поселениях выстилали хворостом, кое-где укладывали доски, а в некоторых городах-эмпориях даже засыпали щебнем. Кроме того, землю вокруг часто посыпали щепками, которые оставались от работы с деревом. Однажды в русском городском центре в Новгороде во время раскопок во влажном слое, где хорошо сохраняются запахи, я вдохнул аромат свежей сосны возрастом в тысячу лет – вся площадка была пропитана запахом стружек, лежавших там же, где их оставили плотники эпохи викингов.

Домашним хозяйством и имением обычно управляли женщины. Пополнение кладовых, приготовление и подача еды занимали огромное количество времени. Помимо этого, одним из основных видов деятельности женщин было производство и обработка тканей, а также изготовление из них разнообразных изделий, от предметов одежды до парусов.

Шерсть мыли, сортировали, вычесывали, затем с помощью веретена и прялки изготавливали нити, пригодные для ткацкого станка. В Скандинавии эпохи викингов использовали вертикальный ткацкий станок со свободно спускающимися нитями основы, высотой чуть выше роста взрослого человека. Ткацкий станок обычно устанавливали рядом с дверным проемом, где было больше света. Производили много разных видов тканей, самой распространенной была домотканая vaðmál (вотола), которую использовали как стандартное средство обмена. Было найдено несколько видов саржи, а также ткани других видов переплетения. Кроме того, встречаются фрагменты тканей (обычно плащи) в технике röggvar с эффектом «искусственного меха». Импортный шелк и парчу использовали для отделки роскошной одежды, украшения рукавов и воротников. Также украшали одежду меховой оторочкой.

В большинстве усадеб производили собственную ткань, из которой шили всю необходимую одежду – для этого в хозяйстве имелись бронзовые булавки, костяные иглы и разные виды ножниц. Возможность «шопинга» в нашем понимании выпадала людям того времени крайне редко и обходилась недешево: купить что-либо можно было только на рынке или у странствующих торговцев. Отнимающее очень много времени, но жизненно важное производство тканей, по-видимому, составляло большую часть женской повседневной деятельности.

На верхних ступенях социальной лестницы ткацкое ремесло обретало еще один аспект: женщины, которые ткали и вышивали живописные настенные гобелены, становились рассказчицами. Созданные ими истории в картинках так же, как истории, передающиеся из уст в уста, служили хранилищем общественной памяти, политической истории и религиозных традиций. Контролируя эти средства передачи информации, женщины получали еще один источник реальной власти, обладающий определенным подрывным потенциалом. Это касалось прежде всего высоких залов, где обычно демонстрировали подобные настенные украшения.