Джон Келли - Черная смерть. История самой разрушительной чумы Средневековья

Единственная положительная вещь, о которой автор Правления Эдуарда II упомянул в своем произведении, – это то, что Эдуард был очень богат. А еще довольно красив – именно это он и передал по наследству своему сыну и преемнику, но в остальном Эдуард III был полной противоположностью своего отца: привлекательный, романтичный, хорошо разбирающийся в политике и смелый. В 1330 году, в возрасте семнадцати лет, Эдуард пленил умы англичан и отомстил за смерть своего отца – ворвавшись в спальню своей матери, он, спровоцировав ссору, арестовал коварного Мортимера. «Добрый сын, добрый сын, не будь таким строгим с дорогим Мортимером» [540] Там же, с. 113. , – умоляла королева, когда ее возлюбленного уводили закованного в кандалы. Однако именно победа над французами в битве при Креси в 1346 году превратила Эдуарда III в полубога для англичан. Когда летописец Томас Уолсингем писал: «В славном 1348 году англичанам казалось, что над землей восходит новое солнце», он имел в виду то победоносное августовское утро двумя годами ранее, когда Эдуард, словно шекспировский герой, оседлал свою лошадь в поле за пределами Креси и в лучах утреннего солнца «скакал от одного строя к другому, призывая, чтобы каждый мужчина взял оружие, разговаривая так ласково, с таким добрым лицом и пребывая в таком приподнятом настроении, что даже самые робкие окрепли духом».

В 1348 году «новое солнце» [541] Томас Уолсингем, «Rank to Rank», с. 20; Дж. Фруассар, у Коллинс, The Hurling Time , с. 29. , по выражению Уолсингема, осветило нацию, которая теперь была более политически и социально стабильной, чем одно поколение назад, и более процветающей, чем можно было ожидать, учитывая ужасные последствия голодных лет. В 1348 году спрос на английскую шерсть был таким высоким, что английских овец было больше, чем англичан – примерно восемь миллионов овец на шесть миллионов человек [542] Р. А. Пелхам, «Четырнадцатый век», в An Historical Geography of England Before 1800 , изд. Х. К. Дарби (Кембридж: издательство Кембриджского университета, 1951), с. 240. . Кроме того, начинала пробуждаться индустриальная экономика – в западной части страны и Восточной Англии, где производили ткань, а также в Уэльсе и Корнуолле, где добывали уголь и производили олово [543] Кристофер Дайер, Making a Living in the Middle Ages (Нью-Хейвен, Конн.: издательство Йельского университета, 2002), с. 215. См. также Р. А. Пелхам, «Четырнадцатый век», с. 249, 258. . Тем временем зашитые в дерево набережные вдоль берегов Бристоля, Портсмута, Лондона и Саутгемптона наводнили мачтовые корабли из Фландрии, Италии, Гаскони и немецких городов Ганзейского союза.

Невозможно точно сказать, когда именно в 1348 году чума лопнула пузырь английского изобилия, но в первые месяцы года страна все еще пребывала в настроении, которое можно было назвать «такое-здесь-не-может-случиться». В январе и феврале, когда в Авиньоне закончились места на кладбищах, Эдуард находился в Виндзоре: наблюдал за реконструкцией часовни и жеманно уклонялся от переговоров с немцами, которые, как говорили, хотели предложить ему императорскую корону. Тем временем его подданные бесстыдно расхаживали по английским деревням в украденных из Франции военных трофеях. «Не было ни одной знатной дамы, которая не получила бы свою долю добычи из Кале, Кана и других мест по ту сторону Ла-Манша» [544] Уолсингем, у Коллинс, The Hurling Time , с. 40. , – писал Уолсингем. Настроение «такое-здесь-не-может-случиться» усиливалось тем, что чума бушевала именно во Франции, а островные англичане считали французов странными даже для иностранцев. Как точно заметил один средневековый английский писатель, среднестатистический француз женственен, у него смешная походка, и он много времени тратит на прическу [545] Прествич, The Three Edwards , с. 211. .

Трудно сказать, что именно изменило настроения англичан. Возможно, это были дожди, принявшиеся лить в начале лета. Во второй половине 1348 года «почти не было дня без дождя, шедшего днем и ночью» [546] Хигден, «Полихроникон», у Хоррокс, The Black Death , с. 62. . Может быть, всматриваясь одним майским или июньским днем в покрытый туманом пролив, англичане вдруг почувствовали первую дрожь от страха. Или, скорее всего, это произошло в конце весны. Когда над почти каждым городом на французской стороне канала взметнулся черный флаг, опасность стало уже невозможно игнорировать – даже жителям острова, привыкшим считать себя особенными.

Лето 1348 года, как и лето 1940 года, когда шла битва за Британию, было временем тяжелых философских рассуждений. «Жизнь людей на земле – это война» [547] Уильям Зуш, Архиишоп Йоркский, Historical Letters and Papers from the Northern Registers , у Хоррокс , The Black Death , с. 111–112. , – заявил епископ Йоркский в июле. Месяц спустя епископ Бата и Уэллса предупредил своих соотечественников, что апокалипсис близок. «Катастрофическая эпидемия с востока достигла соседнего королевства [Франции], и следует опасаться, что, если мы не будем искренне и непрерывно молиться, подобная эпидемия протянет свои ядовитые ветви и к нашему королевству» [548] Ральф Шрусберийский, «Регистр епископа Ральфа Шрусберийского», у Хоррокс, The Black Death , с. 112. .

Мы не знаем, как много людей последовало совету епископа, но, сколько бы молитв англичане ни возносили небесам тем дождливым летом 1348 года, этого было недостаточно. В следующие два года Англия переживет самую страшную катастрофу за свою долгую историю. По словам Джона Форда, драматурга из Кейп-Элизабет, между 1348 и 1350 годами,

В течение этих двух лет примерно 50 процентов населения Англии погибло от чумы [550] Оценки смертности от чумы в Англии разнятся. В своей книге Bubonic Plague in the British Isles (Лондон: Cambridge University Press, 1970, p. 8) английский бактериолог Дж. Ф. Д. Шрусбери привел крайне невероятную цифру – пять процентов. Общепринятая цифра, предложенная Джоном Хэтчером в книге Plague, Population and the English Economy, 1348–1530 (London: Macmillan, 1977, p. 25), составляет от 30 до 45 процентов. Но специалист по истории Средних веков Кристофер Дайер считает, что на основании современных данных можно сделать вывод, что уровень смертности составил около 50 процентов. Дайер оказался ближе всех к правде. [551] Дайер, Making a Living in the Middle Ages, с. 272. .

Ирландскому монаху Джону Клинну казалось, что настал конец света. В 1349 году, когда, по его мнению, должен был наступить судный день, Клинн писал: «В ожидании смерти среди мертвых я взял на себя обязательство написать о том, что я действительно слышал и видел своими глазами, на случай, если кто-то выживет» [552] Джон Клинн, «Annalieum Hibernae Chronicon», у Хоррокс , The Black Death , с. 84. . Учитывая величину страха, слухов и беспорядка в Англии летом 1348 года, становится понятным, почему в средневековых записях упоминается несколько мест высадки Y. pestis на английском побережье – Бристоль на западе, Саутгемптон и Портсмут вдоль побережья пролива Ла-Манш и даже север Англии [553] О дне, когда именно чума пришла в Англию, приводятся противоречивые данные. Среди дат, которые указываются в летописях, 23 июня, 24 июня, 7 июля, 1 августа и 15 августа. . Однако очень много исторических свидетельств указывает на Мелкомб, небольшой порт на юго-западном побережье Ла-Манша, как на наиболее вероятную первоначальную точку высадки. Мелкомб упоминается в средневековых записях чаще, чем любой другой порт, в том числе в хронике Малмсберийского аббатства, в которой говорится, что «в 1348 году, примерно в День Святого мученика Фомы [7 июля], жестокая эпидемия, которую будут проклинать еще долго, пришла из стран за морем к южному побережью Англии в порт Мелкомб в Дорсете» [554] История округа Виктория, Дорсет , т. 2 (Лондон: Констебль, 1908), с. 123. . В Хрониках седого монаха также говорится, что «в 1348 году два корабля причалили в Мелкомбе, в Дорсете, в день летнего солнцестояния. Они заразили жителей Мелкомба, которые стали первыми жертвами чумы в Англии» [555] «Fourteenth Century Chronicle from the Grey Friars at Lynn», English Historical Review 72 (1957), с. 274; Аббатство Малмсбери, «Полихроникон», у Хоррокс, The Black Death , с. 63. .