Мария Кича - Династии. Как устроена власть в современных арабских монархиях

На встрече с Глэспи Саддам намекнул, что спор с Кувейтом может вылиться в вооруженный конфликт. Он упрекнул Вашингтон в поддержке Кувейта — а следовательно, и в «экономической войне» против Ирака — и пригрозил отомстить американцам. «Вся наша армия не дойдет до Соединенных Штатов, но отдельные арабы до вас доберутся», — сказал Саддам. Это заявление навевало мысли о террористической угрозе.

Также Саддам настаивал, что Кувейт намеренно снижает цены на нефть, тем самым лишая иракцев средств к существованию. Согласно утверждениям президента, коварные кувейтцы отбирали молоко у иракских детей, пенсию — у иракских вдов, чьи мужья погибли во время войны с Ираном; пособия — у иракских сирот, которые потеряли родителей. В конце встречи Саддам заявил, что если соглашение с Кувейтом не будет достигнуто, то Ирак не согласится «принять смерть».

Стенограмма разговора Саддама и Глэспи впоследствии попала в руки американцев, и Государственный департамент США никогда не сомневался в ее достоверности. Если верить стенограмме, то Глэспи держалась очень спокойно и не реагировала на провокации. «У меня есть прямая инструкция президента: добиваться улучшения отношений с Ираком. У нас нет точки зрения на межарабские конфликты, такие как ваш спор с Кувейтом… Эта тема не связана с Америкой», — заверила она Саддама. Считается, что иракский лидер истолковал эти слова как сигнал к активным действиям.

Глэспи покинула президентский дворец, думая, что Саддам блефует. Несколько дней спустя она вернулась в Вашингтон, дабы посоветоваться с Бушем. Через три дня иракская армия оккупировала эмират. Глэспи была профессиональным дипломатом и специализировалась на Ближнем Востоке. Тем не менее, на нее посыпались обвинения в наивности и попустительстве Саддаму. Глэспи всё отрицала. В интервью «The New York Times» она сказала: «Ни я, ни кто-либо еще не мог предположить, что иракцы захватят Кувейт. Каждый кувейтец, каждый саудовец, каждый западный политический аналитик ошибался».

Британский посол в Багдаде Гарольд Уокер сочувствовал своей американской коллеге. По его словам, никто из западных дипломатов не воспринимал Саддама всерьез. Кроме того, египетский президент Мубарак сообщил Вашингтону и Лондону, что Ирак не планирует вторгаться в Кувейт, — и что кризис подлежит мирному урегулированию. «Мы все поверили Саддаму, — вспоминает Уокер. — Обычно такие политические игры заканчиваются соглашением, и все ведут себя так, словно ничего не случилось». Вскоре Глэспи ушла в отставку, и Уокер без колебаний последовал ее примеру.

Как бы то ни было, до начала военных действий Иордания, Египет, Саудия, США и Великобритания заверили Джабера III в том, что вторжения не будет. Амир запретил войскам забирать со складов боеприпасы и занимать оборонительные позиции — дабы не провоцировать Багдад.

31 июля 1990 года представители обеих сторон встретились в Джидде. К этому моменту у границы стояли 100 тыс. иракских солдат. Кувейтцы были готовы аннулировать долг и выдать Багдаду $ 9 млрд дополнительных займов. Однако они не собирались отказываться от Бубияна и Варбы. Утром 1 августа переговоры прервались. По легенде, после полудня Саддам позвонил Джаберу III и поинтересовался:

— Как поживаешь, шейх Джабер?

— Хвала Аллаху, чувствую себя хорошо, уже отобедал, — ответил амир.

— Клянусь Аллахом, — прогремел Саддам, — завтракать в Кувейте ты уже не будешь!

В ночь на 2 августа 1990 года 88 тыс. иракских бойцов и 690 танков пересекли границу. Армия Саддама имела трехкратное преимущество в живой силе, а также ощутимо превосходила неприятеля в артиллерии и бронетехнике [136] На вооружении кувейтской армии состояли 280 танков. . Спецназ оперативно расчистил дорогу основным войскам и захватил кувейтские военно-морские базы. Морская битва закончилась, не успев начаться.

В 3:30 иракские танки были в Джахре, в 4:00 — подъехали к столице. Дворец Дасман — резиденция амира — пал вечером. Дасман обороняла гвардия Джабера III под командованием его младшего брата — шейха Фахда аль-Ахмеда. В 01:30 гвардейцы уже отбили атаку десантников, которые пытались высадиться с вертолетов в центре ЭльКувейта. Понеся значительные потери, иракцы временно отступили. Джабер воспользовался ситуацией и вместе с приближенными укрылся в соседней Саудовской Аравии. Брат правителя — единственный из семьи Аль Сабах — остался защищать город и погиб в бою.

К 4 августа иракцы полностью овладели эмиратом. Отдельные кувейтские части продолжали сражаться, но к 6 августа оккупанты подавили локальные очаги сопротивления. 7 августа монархия была упразднена, и Кувейт стал республикой. Марионеточное «Временное правительство свободного Кувейта» возглавил премьер-министр Алаа Хусейн Али — уроженец эмирата, член иракской партии «Баас» и обладатель паспортов обоих враждующих государств. Уже 8 августа он обратился к Багдаду с просьбой об аннексии Кувейта. Спустя 20 дней историческая вотчина ас-Сабахов была объявлена 19-й провинцией Ирака под названием «Ас-Саддамия» — в честь Саддама Хусейна.

Кувейтская армия оказалась абсолютно не готова к войне. Во-первых, многие подразделения существовали лишь на бумаге — их только планировалось сформировать. Все прочие — например, мотострелковая и артиллерийская, а также три бронетанковые бригады — были недоукомплектованы.

Во-вторых, эмират не располагал так называемой «стратегической глубиной». Крошечные размеры страны не позволяли защитникам маневрировать, уклоняться от ударов и тянуть время в ожидании помощи из-за рубежа. Даже отступать им было некуда. Для успешной самообороны кувейтцам надо было встретить иракскую армию прямо на границе — и немедленно опрокинуть ее.

В-третьих, летом четверть военных была в отпуске. Многие — включая высокопоставленных штабных офицеров — отправились на отдых за границу. Лояльность же некувейтских солдат не вызывала ничего, кроме ужаса. Так, на низших должностях служили тысячи палестинцев. Когда ООП публично поддержала Саддама, все они в мгновение ока превратились в потенциальных предателей.

Но главное — накануне войны кувейтские власти по приказу амира разоружили собственную армию, чтобы не дразнить Багдад. За неделю до вторжения ракеты сняли с кораблей и вернули на склады. Артиллерийские орудия, танки и самолеты тоже остались без снарядов. Лишь один командир бронетанкового батальона, почуяв неладное, не сдал боеприпасы. Его люди несколько дней удерживали позиции у хребта Мутлаа — единственной оборонительной линии в эмирате. Бойцам удалось затормозить вражеское наступление в своем секторе, но все они погибли. [137] Кувейтцы прозвали этот батальон «бригадой шахидов» — то есть мучеников. Вооруженные силы эмирата были опозорены и разгромлены. Военная авиация улетела в Саудию, туда же бежали около 7 тыс. солдат. Остальные погибли, попали в плен — либо спрятались и затаились.