Мария Кича - Династии. Как устроена власть в современных арабских монархиях

Однако Кабус не насаждал устаревшие социальные модели, образы и отношения. Он обеспечивал преемственность эпох и поколений, переосмысливая традиционные ценности и адаптируя их к новым реалиям. В результате сложилась оманская «культура вежливости», в которой эмпатия и милосердие сочетаются с прагматизмом. Оманцы дружелюбны и неконфликтны, ибо султан внушил им, что агрессия — это недостаток воспитания, а не признак силы, как считается на Ближнем Востоке. К тому же, «культура вежливости» идеально сочетается с шурой — коллективным принятием решений, практикуемым еще в имамате. Подобно национальному платью и архитектуре, шура в современном Омане явлется продуманным и модернизированным социальным институтом.

В Омане шура имеет особое значение. Еще в VII веке ибадиты откололись от основной массы мусульман, ибо протестовали против династической преемственности в Омейядском халифате. Ибадиты требовали, чтобы их лидер — имам — избирался из числа «лучших людей общины», а не просто наследовал престол. Лучшими людьми общины считались самые умные, благородные и праведные — те, кому доверяли.

Шура — часть ибадитского наследия Омана. Госорганы, основанные на шуре, автоматически становятся легитимными — ведь их воспринимают как преемников древней сакральной традиции. В 1990 году Кабус учредил Маджлис аш-Шуру (араб. مجلس الثعورى — совет шуры) — аналог верхней палаты парламента. Члены Маджлиса аш-Шуры являются советниками правительства, но не представляют интересы социальных групп или политических партий. Сами партии в Омане запрещены, равно как и профсоюзы. Это значит, что, с одной стороны, султан совещается с избранными подданными, но, с другой, — никто реально не ограничивает его власть. Аналогов оманскому маджлису нет в мире [116] Маджлис (араб. ممر — собрание ) — собирательное название парламентов и иных законосовещательных органов в арабских странах. Оманский Маджлис аш-Шура функционирует по определенным правилам, о которых будет рассказано далее. — поэтому шура изрядно тешит самолюбие оманцев. Кроме того, шура — элемент имамата. Ее присутствие в жизни государства позволяет успокоить консерваторов.

На практике шура — это лишь способ расширить диапазон знаний и опыта, доступных султану в процессе принятия решений. Обсуждаемый вопрос не выносится на голосование, его судьба не зависит от точки зрения большинства. По правилам, абсолютно все члены шуры должны одобрить позицию правителя. Теоретически это исключает наличие несогласного меньшинства, которое потом может взбунтоваться. Оманская «культура вежливости» порицает демарши, споры и добровольную отставку членов шуры. Следовательно, монарх всегда принимает решение самостоятельно — но может скорректировать его, ориентируясь на мнения «консультантов».

Еще один пример того, как Кабус «изобретал традиции», апеллируя к народному сознанию, — ежегодный тур «Meet the People» [117] Название мероприятия изначально английское. Оно переводится как «Познакомьтесь с народом», «Встречайтесь с людьми». . Султан в сопровождении министров ездил по стране и общался с подданными. Первый тур датируется 1977 годом. Новая традиция основывалась на династической практике Саидитов, когда правитель периодически посещал разные населенные пункты и встречался с местными шейхами. В других странах Залива амир каждую неделю совместно с маджлисом принимал жалобщиков и просителей. Маджлис состоял из вождей племен — и монарх таким образом подчеркивал их значимость. Оманский же «Meet the People» возвышал султана над племенными делами. Изначально тур выполнял важную функцию в процессе национализации — он создавал ощущение близости правителя к народу. В каждом городе и каждой деревне были люди, которые воочию видели Кабуса и даже говорили с ним. Подобная «открытость» властелина Омана резко контрастировала с поведением его отца Саида (после неудачного покушения весной 1966 года тот ни разу не появился на публике).

В 1970–1980-х годах султанский тур длился месяц и более. Со временем характер мероприятия изменился. Требования безопасности и официальный протокол превратили его в сложную выездную церемонию. Сегодня «Meet the People» — это такая же «модернизированная традиция», как и национальные праздники, военные парады, верблюжьи бега и т. д.

В декабре 2020 года «верблюжьи бега, социальная практика и праздничное наследие, связанное с верблюдами» были включены в Список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО. Заявку подавали ОАЭ и Оман.

Верблюжьи бега очень популярны в Халидже. На роль жокеев идеально подходят низкорослые и легковесные наездники. Традиционно для этого использовались дети до 15 лет. «Спорт шейхов» грозил им высоким травматизмом. К тому же малышей часто похищали из семей — хотя участие в гонках опасно даже для взрослого человека.

В 2003 году специалисты швейцарской фирмы «K-Team Corporation» создали первую удачную модель робота-жокея. Изначально она планировалась как интересная технологическая новинка для богатых и пресытившихся жизнью клиентов. Главная проблема, с которой столкнулись разработчики, заключалась в том, что верблюды привыкли к людям-наездникам. Пилотные модели не были на них похожи — и животные пугались. Дизайн роботов пришлось изменить. У новых моделей появились манекеноподобные «лица», темные очки, одежда и головные уборы. Роботов даже опрыскали парфюмом.

В 2004 году под давлением международных правозащитных организаций власти Катара и ОАЭ запретили использовать людей в качестве наездников. Их место в седле заняли роботы.

В 2005 году в Катаре были проведены первые успешные гонки на верблюдах, в которых участвовали только роботы. Хозяин верблюда управляет «наездником» с помощью смартфона, ноутбука или планшета. Сейчас роботы-жокеи применяются в ОАЭ, Омане, Катаре, Бахрейне, Кувейте и Саудовской Аравии повсеместно.

Когда реформы Кабуса были в разгаре, Ближний Восток захлестнула волна исламизма и мусульманского терроризма, которая бушует и поныне. Она поднялась в конце 1970-х годов — когда грянула Исламская революция в Иране, боевики захватили мечеть Аль-Харам в Мекке, а советские войска вторглись в Афганистан. Власти арабских государств столкнулись с угрозой свержения — и Оман не стал исключением.

Истоки современного исламизма следует искать в Египте первой половины XX века. Именно там в 1928 году была создана первая террористическая организация — «Братья-мусульмане»*. Ее основоположник Хасан аль-Банна и главный идеолог Сайид Кутб считали, что возврат к «истинному исламу» — это панацея от всех социальных и иных проблем. Фундаменталистские группировки возникали одна за другой. Террористы быстро перешли от теории к практике. Они пропагандировали свои радикальные идеи и вели джихад против неугодных арабских режимов. В 1981 году был убит египетский президент Анвар Садат. Спустя год сирийская армия разбомбила город Хама в центральной части страны, где «братья» *организовали антиправительственное восстание.