Дуглас Смит - Российская миссия. Забытая история о том, как Америка спасла Советский Союз от гибели

Первым делом каждый вновь прибывший получал разрешение на ношение оружия. Ночью никто не ходил по улицам невооруженным. Какой бы ни была температура, шагая по темным улицам, сотрудники местного отделения АРА всегда держали револьвер в руке, не боясь обморожения. Грабители дважды совершали налеты на дом, где жили американцы, и много раз мужчины просыпались среди ночи, разбуженные вторжением, и прогоняли бандитов с оружием в руках. Один американец отмечал, что на улицах без конца слышится стрельба [359] ГАРФ. Ф. Р-1064. Оп. 7. Д. 26. Л. 96–98 об; Д. 36. Л. 9. .

Река Урал отделяла Европу от Азии, и американцы прекрасно понимали, как далеко от них находится штаб-квартира АРА в Москве. Примерно в то же время, когда первые сотрудники АРА приехали в город, отделение почты и телеграфа сгорело дотла, тем самым отрезав их от коллег. Даже после восстановления отделения телеграммы из столицы шли в Оренбург по две недели. Зимой железные дороги по нескольку недель кряду стояли из-за снежных заносов. Рассказывали, что один состав из Москвы встал на линии, застряв в снегу, и все пассажиры замерзли до смерти. В первую зиму в Оренбурге, пока железная дорога стояла на протяжении шести долгих недель, сотрудники АРА изучали горизонт в бинокль, надеясь увидеть состав, везущий их курьера с продовольствием, материалами и новостями из внешнего мира.

Русские курьеры стали истинными невоспетыми героями гуманитарной миссии АРА. Никто из связанных с операцией людей не подвергался большей опасности, чем они. Зимой 1921/22 года каждый третий курьер лежал в больнице с тифом. Разъезжая по России, курьеры практически жили в поездах, где селились не только попрошайки, воры и бандиты, но и вши. Толкаясь среди кишащих паразитами пассажиров, не подхватить инфекцию было очень сложно, а избежать физического контакта и вовсе невозможно. Поезда и платформы были так переполнены, что сотрудники АРА разработали технику “летающего клина”, выстраиваясь таким образом, чтобы создать в человеческой массе коридор, сквозь который курьер мог протиснуться к поезду. По прибытии каждого курьера обметали веником, чтобы смахнуть с него как можно больше вшей, прежде чем он войдет в отделение АРА с мешком корреспонденции. С курьерами отправляли не только письма. Они перевозили все необходимое – от предметов бытового назначения, офисного оборудования и медикаментов до спирта, газет и денег. Порой курьерам выдавали до двадцати больших ящиков. Они работали посменно и передавали ношу по линии, от курьера к курьеру. Расстояния были громадными, и огромное количество времени проходило в дороге: так, 650 километров от Петрограда до Москвы преодолевали за четыре дня, а 950 километров от Москвы до Царицына – за восемь. Поразительно, что деньги АРА не пропали ни разу, а потерян оказался лишь один ящик с личными вещами. Русские курьеры были воплощением честности, самоотверженности и упорства. Некоторые из них, целыми днями сидя в застрявших в снегу поездах, продавали собственное белье, чтобы купить еду, но и пальцем не прикасались к вверенному им грузу. Без них АРА не справилась бы с российской миссией.

Высокие сугробы, которые затрудняли связь с Москвой, имели свои преимущества: они скрывали трупы людей и животных, лежащие на оренбургских улицах. Весной снег растаял, жуткие останки обнажились, и наружу вырвалась тошнотворная вонь. Возникла угроза болезней. На берегу реки нашли более сорока разлагающихся тел. Санитарные условия в городе были ужасны. Мощеной была лишь одна улица, система водоснабжения часто загрязнялась, а мусорные баки еще не изобрели. На весь Оренбург работало всего две общественных бани, и большинству людей они были не по карману. Около 95 % городского населения страдало от вшей.

Летом 1922 года АРА создала из тысячи застрявших в городе беженцев рабочую бригаду, которую отправили чистить грязь. Когда с этим было покончено, бригада укрепила берега реки, чтобы подготовиться к следующему весеннему половодью, починила несколько разбитых улиц и высадила овощи на 16 гектарах земли. АРА установила постоянную систему фильтрации поступающей в город воды и убедила муниципальные власти прочистить канализацию.

Американцам в Оренбурге жилось особенно тяжело. Осенью 1922 года социальный работник и реформатор Аллен Бернс посетил город, чтобы лично оценить ситуацию, и был поражен увиденным:

Ребята из АРА были на нервах из-за усердной работы и воспоминаний об ужасах прошлой зимы, когда они трудились день и ночь <���…> Этим американским парням не нужно было объяснять мне, через что они прошли: я прочел все у них по глазам, прежде чем они успели сказать хоть слово. Такие пустые, безрадостные улыбки, не касавшиеся глаз, я видел у военнопленных, которые прошли через пять лет тюремного ада, тифа, холеры, оспы, голода и холода [360] Allen Wardwell Papers. BA. Box 7. Letter dated 8 October 1922. .

Он спросил у одного из американцев, почему они демонстрируют “такие признаки страданий”, хотя живут в тепле, не испытывая недостатка в одежде и продовольствии. “Как, черт возьми, есть и спать настоящему человеку, если он знает, что утром, выглянув из окна, он первым делом увидит лежащие на улице трупы? – ответил американец. – Трупы людей, умерших ночью от голода и холода. В некоторых деревнях люди настолько обезумели от голода, что стали есть трупы” [361] Ibid. . Он сказал Бернсу, что досыта в Оренбурге едят лишь собаки, которые питаются непогребенными телами на кладбище.

Флеминг согласился с мрачной оценкой города, но его настроения это не испортило. Он усердно трудился над составлением большого отчета об истории работы АРА в регионе, собирая как можно больше статистических данных и просматривая документы, чтобы определить, какие из них сохранить и привезти назад, а какие уничтожить. 21 сентября он написал родителям, что “наслаждается каждым моментом” в городе и “никогда в жизни не чувствовал себя лучше”. У него не было времени на тоску по дому, ведь ему только предстояло посетить Азию: “Посмотрел через реку на Азию, но пока туда не переправился. Какой смысл?” [362] Fleming M. Fleming Papers/NYPL. Letter of 25 September 1922; Harold M. Fleming Papers/HIA. Box 1. Part 2. Trip Through the Volga in September 1922.

23 сентября Флеминг выехал из Оренбурга в Самару, где оказался на следующий день. Поездка на принадлежащем АРА “кадиллаке” с вокзала в дом персонала вышла запоминающейся:

Шофер вез нас странным и опасным образом, но наши хозяева, казалось, не обращали внимания на его зигзаги. Сначала он ехал по одной стороне улицы, затем по другой, потом, взяв курс на телефонный столб, нажал на газ, но в последний момент передумал и отвернул в сантиметре от столкновения. После этого он двумя колесами заехал на тротуар, затем съехал с него, едва не задев брызговиком каменный столбик, снова выехал на середину улицы и решил остановиться, но опять в последний момент передумал, осторожно преодолел ухаб и вильнул еще раз. Раз-другой он притормаживал перед большими зданиями, и мне казалось, что мы приехали, но это было не так – движение продолжалось. Словом, поездка была весьма любопытной [363] Ibid. .