Дуглас Смит - Российская миссия. Забытая история о том, как Америка спасла Советский Союз от гибели

Каменев преподнес Хэскеллу памятную табличку и зачитал официальную благодарность Совета народных комиссаров:

В тяжелую годину огромного стихийного бедствия американский народ в лице АРА откликнулся на нужды измученного интервенцией и блокадой населения пораженных голодом областей России и союзных республик и пришел самоотверженно ему на помощь, организовав в широком масштабе подвоз и распределение продуктов и других предметов первой необходимости. Благодаря громадным, совершенно бескорыстным усилиям АРА миллионы людей всех возрастов были спасены от смерти и целые селения и даже города уцелели от грозившей им страшной катастрофы. В настоящее время, когда с прекращением голода грандиозная работа АРА пришла к концу, Совнарком от имени спасенных миллионов и всего трудящегося народа Советской России и Союзных Республик считает своим долгом перед лицом всего мира выразить этой организации, ее главе Герберту Гуверу, представителю в России полковнику Хаскелю и всем ее сотрудникам свою глубочайшую благодарность и заявить, что народы, населяющие Союз Советских Социалистических Республик, никогда не забудут оказанной им американским народом через АРА помощи, усматривая в ней залог будущей дружбы обоих народов [434] Коммуна. 1923. 29 июля. № 1384. .

Тронутый, Хэскелл принял подарок. “Я горжусь, что могу считать всех вас своими друзьями, – сказал он хозяевам, – и теперь, прощаясь с вами, я говорю не «прощайте», а «до свидания», до новых встреч”.

Илл. 53. В саду на банкете 18 июля. Слева направо: Максим Литвинов (почти не виден), Лев Каменев, Сирил Куинн, Володин (секретарь Ландера), Карл Радек, Николай Семашко, Уильям Хэскелл, Георгий Чичерин, Карл Ландер и Леонид Красин

АРА спасла миллионы жизней. По подсчетам советской прессы, американцы накормили и миллионов человек – почти одну десятую часть населения страны – в 28 тысячах городов и деревень и распределили более 1,25 миллиона продовольственных посылок. АРА отремонтировала 15 тысяч больниц, обслуживающих 80 миллионов пациентов, и вакцинировала 10 миллионов человек против различных эпидемических болезней [435] Известия. 1923. 18 июля. С. 2. . Назвать точное число жертв голода не представляется возможным, поскольку надежные подсчеты не велись и оценки разнятся от целых 10 миллионов до всего 1,5 миллиона. Справедливо предположить, что на долю голода и болезней пришлось более 6 миллионов избыточных смертей, а следовательно, голод в России стал одним из худших в мировой истории и следует за голодом в Китае в 1877–1879 годах (более 9,5 миллиона погибших) и 1959–1961 годах (более 15 миллионов погибших), а также за голодом в Индии в 1876–1879 годах (около 7,5 миллиона избыточных смертей) [436] Статистика взята из книги ирландского историка Кормака ОТрады “Краткая история голода”. Избыточная смертность – увеличение смертности в сравнении с докризисной нормой – служит лучшим индикатором масштабов голода. ОТрада отмечает, что при типичном отсутствии надежных данных из переписей населения и книг записи актов гражданского состояния показатели смертности, наблюдаемые в различные периоды голода в истории, в большинстве остаются приблизительными. . Сколько жизней в итоге спасла АРА? Дать такую оценку еще сложнее, но, если учитывать и снабжение продовольствием, и медицинскую помощь, кажется вероятным, что их было более 10 миллионов.

Но АРА не только спасла многие жизни. Она дала людям надежду. Благодарная записка из одной из деревень Самарской губернии выражает чувства миллионов русских, украинцев, евреев, татар, башкиров, аваров, удмуртов и мордвы: “Вы спасли наших детей от голодной смерти и тем самым спасли будущее нашей страны. Пусть мы поплатимся за грехи наши, но благодаря вам наши дети вырастут и увидят светлое будущее, не повторяя наших ошибок” [437] ARA/HIA. Box 106. Folder 1. Р. 9. .

Весной 1921 года советское правительство столкнулось с целым рядом серьезных угроз. Когда начался голод и советские чиновники начали понимать ужасающие масштабы быстро разрастающейся катастрофы, Ленин понял, что должен обратиться к капиталистическому Западу, чтобы спасти свой коммунистический режим. Несколько стран откликнулись на призыв и каждая из них внесла важный вклад в общее дело, но Америка взяла на себя львиную долю работы и предоставила около 90 % гуманитарной помощи. АРА помогла восстановить стабильность в стране, которая оказалась на грани краха, и тем самым позволила советскому режиму консолидировать власть.

20 июля Хэскелл вместе с несколькими остававшимися в Москве американцами закрыл штаб-квартиру АРА и отправился домой. Чувствуя глубокое удовлетворение от проделанной работы, они не сомневались, что в российско-американских отношениях открылась новая глава – глава дружбы, торговли и кооперации – и они сыграли в этом не последнюю роль.

Флеминг уехал из Самары в Москву 14 мая. Через три дня он сел на экспресс из Москвы во Владивосток, планируя отплыть домой с Дальнего Востока России. Когда состав тронулся с московского вокзала, его захлестнули эмоции. Надежда проделала с ним часть пути в столицу, и только тогда он осознал всю глубину ее чувств. Он считал ее разговоры о любви пустыми словами, своего рода игрой, в которую они играли друг с другом, и не задумывался о том, что ждет их в будущем. Она простилась с Флемингом в Сызрани, разочарованная, что так горько ошиблась в нем. Флеминг не знал, что и думать. 18 мая в московское отделение АРА пришла адресованная ему тревожная телеграмма от Надежды: “Жизнь невыносима. Лучше умереть. Телеграфируй”. В отделении к этому отнеслись со всей серьезностью. Рональду Аллену, который еще оставался в Самаре, телеграфировали, чтобы он разыскал Надежду и разобрался в ситуации. Не то чтобы кого-то в штаб-квартире действительно волновало благополучие Надежды – в АРА просто считали, что нужно сделать все возможное, чтобы избежать скандала.

Изменив свои планы в Сибири, Флеминг вышел в Чите, за Байкалом, и сел на поезд в Пекин. Он решил, что пока не готов вернуться домой, и хотел проверить, не представится ли ему возможность задержаться в России. “Я никогда в жизни не испытывал такой тоски по дому, какую испытал, когда уехал из России”, – написал он другу в США в середине августа [438] Harold М. Fleming File/HPLM. Letter dated 18 May 1923; Harold M. Fleming Papers/NYPL. Box 1. Letter dated 23 December 1923; Patenaude B. Op. cit. P. 733; American Relief Administration Review. 1944. January. P. 16. . Ему было трудно вывести на бумаге даже дату своего отъезда из Москвы. Когда поезд проехал мимо монастыря в Сергиевом Посаде к северу от столицы, при взгляде на его стены и купола Флеминг вспомнил, как они с Полиной посетили его одной лунной ночью прошлым летом. Он не переставал думать о ней и сожалел, что не попросил ее руки. Он нашел работу внештатным корреспондентом в Китае, но мысли его были только о России. Весь остаток лета и начало осени он отправлял заявки, надеясь получить любую работу в России, но ничего не выходило. Он попробовал устроиться в посольство США в Токио, надеясь, что это предоставит ему возможность вернуться, но и здесь удача не улыбнулась ему. В конце декабря он писал для местной газеты в Шанхае и ожидал получения советской визы, которая задерживалась на месяц. “Прошлой ночью мне приснилось, как я хожу по старой, разбитой Самаре, – писал он родителям, – и ищу Надежду Михайловну, но никак не нахожу” [439] Ibid. . Он получил несколько писем от Полины и Надежды, но потом перестали приходить и они.