Александр Фокин - «Коммунизм не за горами». Образы будущего у власти и населения СССР на рубеже 1950–1960-х годов

Первый круг — официальные представления о будущем на рубеже 1950–1960-х гг. Как официальный документ III Программа КПСС хорошо изучена, историю ее создания в своих работах затрагивали Н. А. Барсуков [9] Барсуков Н. А. Указ. соч. , Ф. М. Бурлацкий [10] Бурлацкий Ф. М. Глоток свободы. М., 1997. Кн. 1. , Е. Гапова [11] Gapova E. «The Party Solemnly Proclaims: The Present Generation of Soviet People Shall Live In Communism»: The Rhetoric of Utopia in the Khrushchev Era // Sots-Speak: Regimes of Language under Socialism. URL: http://slavic.princeton.edu/upload/sots-speak/Gapova.pdf , Т. Ю. Луцина [12] Луцина Т. Ю. Миф «развернутого строительства коммунизма» в советском обществе в середине 50-х — начале 60-х годов: Дисс. … канд. ист. наук. Ижевск, 2002. , У. Таубман [13] Таубман У. Хрущев. М., 2008. , А. Титов [14] Titov A. The 1961 Party Programme in the context of Khrushchev’s reforms // Soviet State and Society under Nikita Khrushchev. London, 2009. , С. Н. Хрущев [15] Хрущев С. Н. Никита Хрущев: реформатор. М., 2010. и др. В основном авторы сосредоточивали внимание на ходе разработки и принятия документа, на участии Н. С. Хрущева в процессе редактирования Программы и анализе ее основных положений.

Второй круг составляют идеи, а точнее их репрезентации, связанные с III Программой КПСС, но выходящие за ее непосредственные границы. Широкий круг текстов, которые затрагиваются во второй главе, обусловлен стремлением не замыкаться в рамках традиционной источниковой базы и избежать перекосов при составлении списка источников. К сожалению, среди историков чрезвычайно распространен «архивный фетишизм», когда архивные материалы рассматриваются чуть ли не как единственный тип источников. Часто работа оценивается по количеству фондов и дел, использованных в ней (особенно это касается диссертаций). Архивы обладают огромным потенциалом и вряд ли серьезное исследование возможно без использования информации, добытой из пыльных архивных папок. Однако необходимо осознавать, что архивные данные не являются «философским камнем» истории, превращающим любое сочинение в золото.

Противоположный подход к источниковой базе можно вывести из практики славистики, когда литературные произведения рассматриваются как энциклопедия русской / советской жизни. Обладая обширной «книжной полкой», можно, удачно подбирая цитаты, написать работу практически по любой теме, не вставая с домашнего кресла. С развитием интернет-технологий это становится еще проще, поскольку, просмотрев многочисленные форумы и интернет-дневники, в текст можно добавить и реакцию зрителей / читателей. Стараясь не впадать в обе крайности, я стремился различные типы источников дополнить друг другом. Широкий контекст позволяет точнее уловить «дух времени», представить более объемную картину происходившего.

Необходимо обратить внимание на крайне важный для данной книги термин — «медиатор» [16] Подробнее о нем будет сказано во второй главе. . Идея обратной связи власти и населения не нова, но и в современных работах часто можно встретить подход, согласно которому население предстает пассивным реципиентом властных инициатив. Несмотря на всю специфику советской системы, элементы публичности в ней присутствовали [17] Отметим, что тема публичной политики в СССР практически не разработана, но при этом крайне интересна. , а следовательно, существовала необходимость не просто переводить официальный дискурс на общедоступный язык, но и создавать каналы для ответной реакции. Такие каналы были не только явными, в форме отчетов партийных организаций или сводок правоохранительных органов, но и «скрытыми».

В связи с тем, что во второй главе затрагивается значительное количество тем, сложно составить умеренный библиографический список. Можно выделить спорную с точки зрения точности, но чрезвычайно популярную книгу П. Вайля и А. Гениса [18] Вайль П., Генис А. 60-е: Мир советского человека. М., 1998. , в которой авторы со свойственным им публицистическим талантом дают обзор наиболее значимых, по их мнению, явлений 1960-х гг.

Третий смысловой круг должен представить, как идея коммунистического строительства понималась населением СССР. Идея «человека-винтика», как бы она ни была близка сторонникам тоталитарного подхода, вряд ли могла быть реализована хоть в одной стране. Население всегда было важным элементом советской системы, хотя оно нечасто выступало активным игроком на политическом поле. Но, как известно, зрители являются важной частью спортивных соревнований, а для политики это верно вдвойне.

Группы людей или отдельные индивиды могут активно участвовать в переосмыслении идей, транслируемых властью. Продукт рецепции часто даже входил в противоречие с официальным дискурсом. Но это не значит, что ситуацию нужно представлять как борьбу противоположностей, когда сторонники советской власти противостояли ее противникам. «Антисоветские выступления», как организованные, так и спонтанные, были частью советской действительности, но о широком распространении протеста речь не идет [19] Крамола: Инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе. 1953–1982 гг. М., 2005; Кулевиг Э. Народный протест в хрущевскую эпоху. Девять рассказов о неповиновении в СССР. М., 2009; Козлов В. Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве. 1953 — начало 1980-х гг. М., 2010. . Точнее говорить о «разномыслии», когда мнение, отличное от линии партии, не означает антисоветских взглядов. Существовало множество ролей, которые мог примерить советский гражданин: активист, попутчик, противник и т. д.

К сожалению, в данной работе не удалось отразить национальную специфику регионов, хотя думается, что она существовала. Скорее всего, жители Прибалтики по-другому воспринимали информацию о принятии новой Программы партии, нежели жители Кавказа или Средней Азии. Вообще, тема регионов — это еще одно из многочисленных белых пятен в истории СССР.

Среди работ в этом смысловом круге первое место занимают два социологических исследования Ю. В. Аксютина [20] Аксютин Ю. В. Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953–1964 гг. М., 2004. и Б. А. Грушина [21] Грушин Б. А. Четыре жизни России в зеркале опросов: Очерки массового сознания россиян времен Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина. М., 2001. Кн. 1: Эпоха Хрущева. . Не вдаваясь в рассуждения о плюсах и минусах каждой из работ, отметим, что это фактически единственные срезы общественного мнения в изучаемый период. Их можно дополнить материалами «всенародного обсуждения Программы партии». В значительной архивной коллекции можно найти широкий спектр мнений, которые в полной мере не могут охватить все проявления рецепции, но составить общую картину позволяют [22] В связи с коммунистическими ожиданиями населения на ум приходит одна из работ В. Белоброва и О. Попова из серии «Упущенные возможности»: лирический герой пишет из будущего своему умершему брату Коле с сожалением о том, что на Марс не улетели и коммунизм не построили. Возможно, это одна из многих забытых трагедий нашей страны. .