Джульет Баркер - Азенкур: Генрих V и битва которая прославила Англию

Одним из первых действий Генриха V в качестве короля было предложение "оливковой ветви" в виде общего помилования всех измен, мятежей и преступлений, совершенных в период правления его отца, всем, кто пожелает его просить. "Памятуя о многих великих несчастьях, которые возникли из-за раздоров, — заявил он — мы твердо решили, поскольку это будет угодно Богу и наиболее благоприятно для сохранения доброго порядка, что, поскольку Божье прощение было даровано нам безвозмездно, мы должны позволить всем подданным нашего королевства… кто пожелает, испить из чаши нашей милости". Прошение о помиловании не обязательно подразумевало вину. Трудно поверить, что пожилой епископ Херефордский, бывший королевский духовник, действительно нуждался в помиловании "за все измены, убийства, изнасилования, мятежи, восстания, мятежи, преступления, заговоры, посягательства, правонарушения, халатность, вымогательства, преступления, невежество, преследования, укрывательства и обманы, совершенные им, за исключением убийств после 19 ноября". Тем не менее, помилование было полезной страховкой в смутные времена. До конца года было выдано около 750 индивидуальных помилований что говорит о том, что этот примирительный жест приветствовался в разных слоях общества. [78] bid., pp. 134–5 and n. 88; CPR, p. 331.

Через несколько дней после своего вступления на престол Генрих отправил Томаса, графа Арундела, в Уэльс со специальными полномочиями принимать бывших мятежников в королевскую милость и даровать им помилование по своему усмотрению. Результаты были впечатляющими. Шестьсот жителей Мерионетшира предстали перед Арунделом, признавая, что заслуживают смерти как предатели, но просят о пощаде. Когда Арундел даровал им общее помилование от имени Генриха, они упали на колени и возблагодарили Бога за великодушие своего короля. Более пятидесяти осужденных мятежников из Кидвелли также были избавлены от смерти, оштрафованы и получили обратно свои земли. Такое помилование и возвращение земель бывшим мятежникам было не просто актом королевского милосердия и благотворительности. Это также было очень выгодно. Всего за два года Генрих собрал более пяти тысяч фунтов — более четырех миллионов долларов в сегодняшней валюте — из штрафов, собранных с его валлийских земель. [79] Powell , pp. 197–9.

Хотя может быть соблазнительно рассматривать сбор средств как истинную причину всего этого мероприятия, тем не менее, верно и то, что помилования и реституции позволили тем валлийцам, которые были склонны к восстанию, оставить прошлое позади и начать жизнь с чистого листа. Успех этой политики был продемонстрирован тем фактом, что, хотя Оуэн Глендоуэр все еще находился на свободе в горах (и никогда не был пойман), он никогда не был в состоянии привлечь достаточно сторонников, чтобы снова поднять восстание. Важно также отметить, что была предпринята реальная попытка преследовать и наказать коррумпированных королевских чиновников, злоупотреблявших своими полномочиями в княжестве. Томас Барнеби, камергер северного Уэльса, сначала успешно избегал обвинений путем подкупа, но уполномоченные Генриха не сдавались, и через несколько месяцев ему пришлось столкнуться с тридцатью обвинениями в вымогательстве и растрате, после чего он был снят с должности. Другой королевский чиновник, сэр Джон Скудамор, управляющий Кидвелли, также был лишен своей должности, хотя она была предоставлена ему пожизненно. [80] Ibid., pp. 199–200; W&W , i, pp. 109–10. Такие действия во многом восстановили баланс: король мог наказать тех, кто восстал против его власти, но он также был готов наказать тех, кто злоупотреблял ею. Генрих наглядно выполнял свою клятву о справедливости и равном правосудии для всех в Уэльсе. Это была политика, которая явно завоевала ему друзей в княжестве, судя по огромному количеству валлийцев, подписавшихся на участие в Азенкурской кампании.

То же самое происходило и в остальной части его королевства. Насилие над людьми и имуществом, бунты и беспорядки были эндемическим явлением в средневековой Англии. [81] Следует отметить, что судебные иски часто применялись как средство давления на оппонента, например, в земельном споре, для быстрого урегулирования. В нижеследующих рассуждениях о законе и порядке я полностью опиралась на фундаментальное исследование: Edward Powell , Kingship, Law, and Society: Criminal Justice in the Reign of Henry V (Clarendon Press, Oxford, 1989) и его статью "The Restoration of Law and Order," in HVPK, pp. 53–74. Основной причиной этого было не то, что общество по природе своей было более преступным, а скорее невозможностью добиться справедливости, что побуждало тех, кто считал себя жертвой, искать возмещения или мстить самому. Поскольку не существовало ни полиции, ни прокуратуры, которые могли бы расследовать преступления или обвинять преступников, судебный процесс почти полностью полагался на местных мужчин (а это почти всегда были мужчины), которые выступали в качестве присяжных, шерифов или мировых судей. Неизбежно, что именно эти люди были наиболее подвержены взяточничеству, коррупции и вымогательству, поскольку они кормились со своих должностей, зависели от доброй воли и покровительства магнатов и аристократов, сверхбогачей, чьи земельные владения и влияние пересекали границы графств и в конечном итоге вели к источнику всех благ — королевскому двору и самому королю.

В Шропшире, где самым могущественным магнатом был Томас, граф Арундел, один из ближайших друзей Генриха V, небольшая группа его приближенных завладела местной администрацией. Их преступления варьировались от казнокрадства, вымогательства, террора и грабежа сельской местности во главе вооруженных банд, до таких как обеспечение назначения своих противников на непопулярную должность сборщиков налогов. Генрих IV не решался вмешаться, боясь обидеть Арундела, чья поддержка была крайне важна для подавления валлийского восстания, но Генрих V не испытывал подобных сомнений. Он назначил специальную комиссию судей центрального суда королевской скамьи в Вестминстере с чрезвычайными полномочиями для подавления беспорядков в Шропшире. Это был смелый шаг (комиссии такого типа вызвали столь яростное сопротивление народа при Ричарде II, что Генрих IV побоялся их использовать и никогда не позволял суду королевской скамьи покидать Вестминстер), но он сразу же оправдал себя. В течение лета 1414 года было получено почти тысячи восьмисот жалоб и начато судебное разбирательство в отношении тысячи шестисот человек. [82] Цифры также включают Стаффордшир, где были аналогичные проблемы и такое же решение: Powell , "The Restoration of Law and Order," p. 65. Семь главных виновников были привлечены к суду, признаны виновными и вынуждены были дать залог на огромную сумму в 200 фунтов стерлингов каждый (эквивалент $133.300 сегодня) для поддержания мира в будущем. Сам Арундел был вынужден дать еще один залог в 3000 фунтов стерлингов (2.012.500 долларов США сегодня) в качестве гарантии их хорошего поведения. Уже одно это было убедительной демонстрацией того, что дружба Арундела с королем не позволяла ни ему, ни его приближенным быть выше закона.