Джульет Баркер - Азенкур: Генрих V и битва которая прославила Англию

Лучшие луки вырезались из цельного куска прямого тиса, привезенного из Испании, Италии или Скандинавии, и обтачивались. Ненатянутый лук был конической формы и длиной около шести футов, с более мягкой и гибкой древесиной снаружи и более твердым слоем древесины в сердцевине, что придавало луку естественную упругость. С обоих концов приклеивались роговые наконечники для фиксации тетивы, а весь лук покрывался несколькими слоями защитного воска или жира. Регулярный уход за луком с помощью воска и полировки гарантировал, что он не высохнет и не растрескается под давлением натяжения тетивы. Тетивы лука, сделанные из пеньки или кишок, также покрывали воском или маслом, чтобы защитить их от непогоды, хотя это не всегда удавалось. В битве при Креси в 1346 году генуэзские арбалетчики, к своему огорчению, обнаружили, что проливной дождь намочил их тетивы, так что они "не могли натянуть шнуры на луки, настолько они сжались… что не смогли выпустить ни одного болта". Англичане, возможно, потому, что они больше привыкли к дождю, научились справляться с такими ситуациями. По словам французского летописца Жана де Веннетта, они "защищали свои луки, надевая тетивы на голову под шлемы", и эта привычка, как говорят, дала начало выражению "держать под шляпой". [170]

Археологические данные с затонувшего тюдоровского военного корабля "Мэри Роуз" свидетельствуют о том, что обычная сила натяжения средневекового английского лука составлял от 150 до 160 фунтов и что он был способен выпустить стрелу весом 4 унции на расстояние 240 ярдов. Чтобы достичь этого, необходимы были регулярные тренировки. В 1410 году Генрих IV повторно издал закон Эдуарда III от 1363 года, который сделал стрельбу из лука обязательной для всех трудоспособных мужчин в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет. Каждое воскресенье и праздничный день они должны были ходить на местные стрельбища, где устанавливались мишени на разных расстояниях, чтобы "учиться и практиковаться в искусстве стрельбы… откуда с Божьей помощью появлялась честь для королевства и преимущество для короля в его военных делах". Новички начинали с легких луков и стрел, переходя к более тяжелым по мере роста мастерства и силы. "Мне делали луки в соответствии с моим возрастом и силой, — писал Хью Латимер, английский епископ, замученный за свои протестантские убеждения в 1555 году, — по мере того как я рос, мои луки делались все больше и больше, ибо мужчины никогда не стреляют хорошо, если их не подготовить к этому". Он научился, по его словам, "как натягивать лук, как вкладывать тело в лук, и натягивать не силой рук, как это делают другие народы, а силой тела". Искривленные позвоночники и повышенная плотность костей чрезмерно развитых плеч, предплечий и локтей лучников "Марии Розы" свидетельствуют о физических усилиях, необходимых для использования военного лука. [171]Они также объясняют, почему английских лучников боялись во всей Европе.

Генрих V не был готов полностью положиться на своих лучников в Азенкурской кампании. Опыт военных действий в Уэльсе научил его ценности осадного искусства и важности артиллерии. Хотя пушки существовали по крайней мере с 1320-х годов (а Роджер Бэкон, английский монах-францисканец, открыл способ изготовления пороха более чем за полвека до этого), орудийная технология все еще находилась в зачаточном состоянии. Еще один пример нечестивого союза между церковью и государством: навыки, необходимые для отливки пушек, зародились и оттачивались в литейных мастерских, где изготавливались церковные колокола. Причина этого становится более понятной, когда понимаешь, что самые ранние пушки имели форму колокола и были сделаны из бронзы или латуни. Снаряды, которыми они стреляли, также были сделаны из бронзы. К началу пятнадцатого века появилась более длинная и привычная трубчатая конструкция. Ко времени Азенкурской кампании пушки обычно изготавливались из длинных железных полос, нагретых и скованных вокруг съемного деревянного сердечника и скрепленных железными обручами для формирования ствола. Орудия были казнозарядными и, в зависимости от размера пушки, стреляли чем угодно — от свинцовой картечи, до круглых каменных шаров, весивших от 5 до 850 фунтов. Вторая отдельная металлическая камера, также трубчатой формы, заполнялась порохом и затыкалась деревянной пробкой и находилась за стволом размещенном, на деревянной раме. Так пушка подготавливалась к стрельбе, однако весь процесс был настолько медленным и неточным, что один выстрел в день не был редкостью. Считалось, что один артиллерист, которому удалось поразить три разные цели в один день, был в сговоре с дьяволом и должен быть отправлен в паломничество, чтобы искупить свою вину. [172]

Производство крупных орудий обходилось очень дорого. Одна пушка, изготовленная в Бристоле Джоном Стивенсом и с трудом доставленная по суше в Лондон для Азенкурской кампании, обошлась Генриху V в 107 фунтов 10 шиллингов 8 пенсов. О масштабах расходов, необходимых для создания артиллерии, говорит Кристина Пизанская в своем авторитетном труде «Книга о военных деяниях и о рыцарстве», написанном в 1410 году. По ее мнению, любой человек, планирующий осаду крепости на реке или на море (как это сделал Генрих), должен был иметь 248 пушек, способных стрелять ядрами весом от ста до пятисот фунтов, а также тридцать тысяч фунтов пороха, пять тысяч мешков древесного угля, двадцать трехногих мангалов с ручками для зажигания фитилей и двадцать мехов. Для перевозки каждой пушки потребовалась бы специальная повозка, а также еще двадцать пять, каждую из которых тянули три лошади, для перевозки припасов. Опять же, транспортные проблемы, связанные с приобретением и, прежде всего, перевозкой артиллерии, были огромны. В пятнадцатом веке крупные артиллерийские орудия можно было перевозить в среднем только на семь с половиной миль в день, а в 1409 году большая пушка из Осона, весившая около 7700 фунтов, преодолевала только три мили в день. Путешествовать по морю или реке было быстрее и проще, но пушки все равно приходилось доставлять в порт для погрузки и устанавливать на позиции в конце плавания. [173]

22 сентября 1414 года, когда Генрих начал подготовку к войне, он приказал Николасу Мербери, мастеру королевских "работ, военных машин и пушек, и всего нашего военного снаряжения", найти столько каменщиков, плотников, пильщиков, столяров и рабочих, сколько "необходимо для строительства указанных пушек", а также лес, железо и все остальное, что потребуется для них, включая транспорт. Аналогичный приказ, адресованный Уильяму Уодеварду, "предпринимателю", и Герарду Спрунку, уполномочил их собирать медь, латунь, бронзу, железо и все другие виды металла для изготовления "определенных пушек для короля, а также для пополнения запасов его кухни горшками, мисками и чайниками для кампании". Четыре дня спустя король направил всем сборщикам таможен и пошлин, а также транспортным надзирателям в портах королевства предписание, запрещающее вывоз "пороха" без специальной лицензии. Это было сделано "по определенным причинам" — таинственная фраза, которую Генрих часто использовал в качестве довольно прозрачного прикрытия своих военных приготовлений. [174]