Джульет Баркер - Азенкур: Генрих V и битва которая прославила Англию

Кларенс также был вынужден отказаться от попытки засыпать рвы под стенами у Руанских ворот. Для этого он собирал вязанки дров и складывал их перед рвами. Затем он обнаружил, что французы тоже собирают на стенах бочки с горючими веществами, маслами и жирами. Они ждали, когда англичане начнут переправляться через рвы, чтобы поджечь бочки и бросить их на готовые костры внизу, чтобы заживо сжечь людей Кларенса. Но эта угроза не помешала его людям овладеть внешним рвом. Выдвинувшись на новую позицию, Кларенс назначил мастеров для надзора за рытьем траншеи, участок которой должен был выполнить каждый латник и лучник в его отряде. Вырытая земля на фронте, обращенном к противнику, была дополнительно укреплена частоколом из бревен и кольев, за которым латники и лучники могли действовать в сравнительной безопасности. Укрывшись за новыми оборонительными сооружениями, англичане теперь находились в пределах досягаемости и могли оттеснить защитников от стен шквалом снарядов и орудийных ядер. [347]

Хотя все эти операции проводились по приказу Кларенса, сам король осуществлял непосредственный контроль и отдавал приказы, которым подчинялся его брат. Это была ситуация, чреватая трудностями, не в последнюю очередь потому, что каждое сообщение между двумя отрядами армии приходилось доставлять либо на лодке через затопленную долину Лезарда, либо по суше, совершая длинный объезд вокруг верховья долины. Эта проблема требовала срочного решения, и Генрих приложил все усилия, чтобы найти его. По словам мастера Жана де Бордю, одного из самых высокопоставленных клерков в королевском доме, "наш король перекрыл подачу воды до Монтивилье, которую они сохранили, чтобы она не стекала в море". Хотя эта довольно загадочная фраза открыта для интерпретации, она предполагает, что Генрих запрудил Лезард выше по долине, ближе к Монтивилье, который находился менее чем в трех милях от Арфлера. Это имело бы два последствия. Во-первых, это лишило бы жителей Арфлера основного запаса пресной воды, что было приоритетом любой осаждающей армии, надеявшейся сделать жизнь внутри города все более невыносимой. Во-вторых, это также должно было привести к осушению затопленных полей под городом. Ни один хронист не упоминает о подобных инженерных работах или, о том, что паводковые воды, образовавшиеся в результате закрытия шлюзов в Арфлере, постепенно испарялись или стекали в течение осады, но трудно найти какое-либо другое объяснение прямому заявлению де Бордю. [348]

Генрих был неутомим в своем личном наблюдении за осадой. Никто, даже его брат, не знал, когда и где он появится в следующий раз. "Король днем и ночью лично осматривал и проверял приказы и уложения во всех частях своего лагеря, и тех, кого он находил исправными, он хвалил и благодарил, а нерадивых исправлял и отчитывал". Жан де Варвен, пятнадцатилетний незаконнорожденный сын сенешаля Фландрии, считал, что "король Генрих, который был очень хитер, часто обходил город переодетым, чтобы определить самое слабое и подходящее место, через которое он мог бы его захватить". [349]Правда это или нет, но распространение таких историй было данью силе характера короля и очень эффективным способом держать своих людей в бодрости. (Они также послужили источником вдохновения для шекспировской сцены "маленького прикосновения Гарри в ночи"). Это становилось все более важным, поскольку осада продолжалась уже третью неделю, но еще не привела город к капитуляции.

Генрих, однако, был убежден, что его падение неизбежно. 3 сентября магистр Жан де Бордю, который был хорошо осведомлен о планах короля, написал жителям своего родного Бордо в английской Аквитании: "Знайте, что город Арфлер, с помощью Святого Духа, будет в руках короля максимум через 8 дней. Ибо сейчас оборона хорошо и верно прорвана с суши и с двух флангов, и все разрушено внутри… А когда он возьмет его, я слышал, что он не намерен входить в город, а останется в поле. Через некоторое время после взятия города он намерен отправиться в Монтивилье, оттуда в Дьепп, потом в Руан, а затем в Париж". [350]

В тот же день сам Генрих также написал в Бордо, радостно сообщая горожанам, что "мы сами и все наши соратники [находятся] в добром здравии и расположении духа. За это, со всем смирением, мы благодарим нашего господина Бога Всемогущего, надеясь, что по Его милости Он даст нам, добиваясь нашего права, исполнить наше желание и начинание, к Его удовольствию, к чести и утешению нас и вас, и всех других наших верных сеньоров и подданных. Для этого мы будем исполнять свой долг, чтобы, с Божьей помощью, наши враги впредь были менее сильны причинять вам неприятности и вред, чем в прошлом". [351]

Генрих недооценил решимость и изобретательность де Гокура и его людей. Арфлер пал не через восемь дней, а через восемнадцать. И эти десять дополнительных дней должны были посеять хаос в английской армии и заставить короля изменить свои планы.

Проблема заключалась в дизентерии, биче каждого войска в походе, которая была известна англичанам как "кровавый поток", поскольку ее основным симптомом является кровавая диарея. Эпидемическая дизентерия [352]почти всегда вызывается чрезвычайно вирулентной бактерией Shigella dysenteriae тип 1, которая распространяется через фекалии человека. Обычно это происходит в результате контакта пищи или воды с инфицированными фекалиями, но для возникновения инфекции требуется так мало бактерий, что она может передаваться с рук одного человека на руки другого. В эпидемическом районе может заразиться до трети населения, и хотя некоторые выздоравливают без лечения в течение семи дней, от 10 до 20 процентов умирают, обычно в течение тринадцати дней после появления симптомов, от осложнений, включая постоянную диарею, заражение крови и почечную недостаточность.

Все условия для вспышки заболевания присутствовали в Арфлере, как в самом осажденном городе, так и в осаждающих войсках. Погода была жаркой и влажной, а солончаки и стоячая вода затопленных полей на дне долины были рассадниками бактерий и насекомых. Если Генриху действительно удалось запрудить верхнее течение Лизарда, то это вполне могло усугубить проблему, уменьшив количество проточной пресной воды, доступной его собственным людям. Болотистая местность также затрудняла безопасное удаление не только человеческих и животных фекалий, но и отходов, таких как остатки туш животных, что было неизбежным следствием обеспечения такого количества войск. Были вырыты траншеи для туалетов и могильные ямы для других отходов, но их невозможно было увеличить, и проблема санитарии только возрастала, чем дольше продолжалась осада. Не следует также забывать, что многие тысячи лошадей в армии, каждая из которых должна была выпивать четыре галлона в день, вероятно, способствовали загрязнению воды; мы знаем, что многие из них тоже умерли от инфекционной болезни. [353]