Юрий Захаров - Генерал армии Н. Ф. Ватутин

Важная задача возлагалась на 3-ю гвардейскую танковую армию. Ей предстояло с ходу захватить Фастов и Васильков и тем самым не допустить подхода вражеских резервов в район Киева. В боевом распоряжении, которое Н. Ф. Ватутин отдал командующему 3-й гвардейской танковой армией генералу П. С. Рыбалко, говорилось: «Фастов занять во что бы то ни стало в кратчайший срок и немедля донести».

Рыбалко выделил из состава своей армии 91-ю отдельную танковую бригаду и приказал ее командиру полковнику И. И. Якубовскому, не ввязываясь в бои, безостановочно идти на Фастов. Якубовский точно выполнил приказ командарма: в ночь на 7 ноября танки его бригады ворвались в Фастов и захватили его северную часть. Почти одновременно в город вошли и передовые части 6-го гвардейского танкового корпуса генерала А. П. Панфилова. К утру Фастов был полностью очищен от противника.

Больших успехов наряду с гвардейцами-танкистами генерала Рыбалко добились и воины 38-й армии генерала Москаленко. Части и соединения этой армии за 6 и 7 ноября продвинулись вдоль Житомирского шоссе на 60 километров.

Гитлеровское командование понимало, что с падением Фастова и продвижением к Житомиру войска 1-го Украинского фронта вот-вот поставят под угрозу разгрома северное крыло группы армий «Юг». Поэтому уже с утра 8 ноября противник предпринял контратаки с целью вернуть Фастов. Одновременно гитлеровцы нанесли удар вдоль правого берега Днепра и в направлении города Корнин.

И все же вначале успех продолжал сопутствовать нашим войскам. Танкисты Рыбалко прочно удерживали Фастов, а армия Москаленко, несмотря на то что начавшиеся проливные дожди развезли дороги, подвоз боеприпасов резко снизился, а авиация не имела возможности поддерживать действия наземных войск, не прекращала наступления на житомирском направлении. 13 ноября ее соединения при поддержке 1-го гвардейского кавалерийского корпуса освободили Житомир.

Но тут выяснилось, что гитлеровцам все-таки удалось сосредоточить южнее Киева довольно крупную группировку войск. Ставка ВГК приказала Ватутину немедленно приостановить наступление в центре его фронта, усилить левый фланг 38-й армии на участке Фастов, Триполье артиллерией, танками, инженерными частями и не допустить прорыва противника к Киеву с юга.

Николай Федорович во исполнение этого приказа начал срочно снимать полки и дивизии с букринского и щучинского плацдармов и направлять их в район Фастова и Василькова. Туда же были переброшены и соединения, ранее предназначавшиеся для усиления 38-й и 60-й армий.

По окончании этой перегруппировки, а также с подходом 1-й гвардейской армии и 25-го танкового корпуса войскам Ватутина была поставлена задача разгромить белоцерковскую группировку противника и овладеть Попельней, Белой Церковью и Кагарлыком, а в последующем продолжать наступление па казатинском направлении.

Немецко-фашистскому командованию удалось сосредоточить значительные силы и на житомирском направлении. В частности, сюда были стянуты 15 дивизий, в том числе 7 танковых и моторизованная. 15 ноября эта группировка перешла в контрнаступление. 20 ноября ценой больших потерь гитлеровцам удалось вновь овладеть Житомиром.

В период ожесточенных боев в районах Житомира, Фастова и Брусилова войска правого крыла 1-го Украинского фронта сначала остановили противника, а затем продолжили наступление на овручском и коростенском направлениях. Еще 17 ноября 60-я армия генерала Черняховского освободила Коростень, а днем позже 13-я армия [57] Как и 60-я армия, она была передана из Центрального фронта в распоряжение Н. Ф. Ватутина еще 29 сентября 1943 г. во взаимодействии с партизанами А. Н. Сабурова выбила врага из Овруча.

Обстановка менялась подчас быстро и неожиданно. С утра 6 декабря Черняховский объехал корпуса своей армии. Все было вроде бы нормально. Но когда он вернулся в штаб армии, позвонил командир 15-го стрелкового корпуса генерал И. И. Людников. Доложил взволнованно:

— Товарищ командарм, противник прорвал оборону дивизии Мищенко и вышел на огневые позиции артиллеристов.

— Но ведь дивизия Мищенко у вас во втором эшелоне, — удивился Черняховский. — Почему же вы не докладывали, когда противник прорвал ваш передний край? Немедленно уточните и доложите, что делается в полосах дивизий первого эшелона.

Запоздалое донесение командира корпуса казалось неправдоподобным. Неужели Людников что-либо напутал?..

Вскоре командир 15-го корпуса позвонил снова. Доложил:

— Дивизии первого эшелона прочно удерживают занимаемую ими оборону.

— Но каким же тогда образом противник вышел на ваши тылы?

— Противник вклинился через позиции корпуса Лазько, товарищ командарм.

Да, это было неприятное известие. Разрезав надвое боевой порядок 30-го корпуса, противник, выйдя в тыл соединениям Людникова, поставил 60-ю армию в крайне тяжелое положение. Нависла реальная угроза ее окружения. И если еще учесть, что немцы на этом участке в несколько раз превосходили войска Черняховского в танках и артиллерии, то...

Иван Данилович потребовал от начальника штаба доклада обстановки.

— Товарищ командующий, противник, сосредоточив крупные силы в районе Житомира, ударом в направлении Малина вклинился в боевые порядки 30-го стрелкового корпуса и дезорганизовал оборону 15-го. Манштейн собрал сильные резервы. Угроза серьезная, противник пытается взять реванш. Если генерала Людникова постигнет та же участь, что и Лазько, мы, пожалуй, не сумеем удержать наши позиции.

В этот момент зазвонил телефон. Трубку взял адъютант командарма майор А. И. Комаров. И тут же передал ее И. Д. Черняховскому.

— Товарищ генерал, командующий фронтом...

— Требую стоять насмерть! — раздался в трубке решительный голос Ватутина. — Через двадцать минут доложите ваше решение.

Двадцать минут... Многое за это время передумал Черняховский. Данные о противнике пока неполны и противоречивы. А тут еще прервалась связь с 15-м стрелковым корпусом. Генерал Людников едва успел сообщить, что немцы крупными танковыми силами навалились на его корпус, попросил разрешения отвести дивизии на более выгодные рубежи, как связь пропала. И ее до сих пор не могут восстановить...

Тем временем уже прошло двадцать минут. Нужно докладывать Ватутину.

Иван Данилович взял трубку.

— Товарищ командующий! Я решил огнем артиллерии, танков и авиации остановить ударную группировку противника на тех рубежах, которые занимает армия, и одновременно готовиться к нанесению контрудара.

— Иного я и не ждал, Иван Данилович, — удовлетворенно отозвался Ватутин. — Военный совет фронта одобряет ваше решение. Действуйте, желаю успеха.

Ватутин намеренно не сообщил Черняховскому о резервах, которые он уже направил в помощь 60-й армии. Пусть-ка командарм исходит пока из того, что имеет. Ну а резерв... В нужный момент он сыграет свою роль.