Олег Ивик - О брачной и внебрачной жизни

У катабов, живущих в Нигерии , приняты и многоженство, и многомужество. Ну а если кто-то не захотел делиться своей женой с братьями, она все равно перейдет к ним после смерти мужа. Сестры в свою очередь передают друг другу по наследству своих мужей.

Малаяли, живущие в Индии , тоже придерживаются полиандрии, а чтобы не разбираться, кто же из многочисленных мужей является отцом ребенка, таковым назначается дядя по матери.

У народности тода в Южной Индии женщина выходит замуж за нескольких братьев сразу, но отцом всех детей считается старший из братьев. Он же усыновляет и всех добрачных детей — благо, добрачные связи женщин здесь не осуждаются. Но зато, вступив в брак, женщина уже никогда не сможет развестись: тода не признают разводов.

Урали, тоже живущие в Южной Индии, могут иметь по нескольку жен. Но такое счастье приваливает только мужчинам, которые имеют сестер. Если же у человека нет сестры, жениться ему почти невозможно. Ведь брак для урали — это обмен сестрами. А тому несчастливцу, у которого сестры нет, только и остается, что идти к кому-нибудь во вторые или третьи мужья.

В традиционной культуре чукчей известны мужские союзы с обобществлением женщин. Конечно, каждая жена жила в чуме своего главного мужа и вела его хозяйство, но если кто-то из членов союза приезжал в гости, муж уступал ему место на супружеском ложе. Отказать «члену союза» женщина могла в единственном случае: если было известно, что этот мужчина для того и ездил по гостям, чтобы спать с чужими женами. Мужчины, заключившие между собой союз, становились побратимами. В случае гибели одного из них оставшиеся в живых вместе воспитывали его детей, а кто-то брал в жены вдову. Может быть, именно этой, дошедшей до наших дней, традицией объясняется тот факт, что на Чукотке огромный процент детей рождается в незарегистрированных браках. Женщина, за спиной которой стоит целый мужской союз, чувствует себя достаточно защищенной на случай вдовства или развода и не видит необходимости упрочивать свое положение штампом в паспорте.

Очень распространена полиандрия у народностей, живущих вдоль хребтов Гималаев и в Тибете : друкла, пахари, наси, тибетцы… Обычно, после того как старший из братьев женится, младшие, подрастая, тоже становятся мужьями своей невестки. Если же от такого союза не рождаются дети, то в семью могут пригласить еще одного мужа, со стороны. Случается и так, что пасынки становятся мужьями своей мачехи. Корни этой странной системы этнографы видят в том, что тибетцы издавна не хотели дробить свои хозяйства. В условиях малоземелья маленькие хозяйства были невыгодны. Кроме того, в старом Тибете налоги брали с каждого двора отдельно, поэтому братьям не было смысла делить отцовское наследство.

Александра Дэвид-Ниль (Давид-Неель), путешествовавшая по Тибету в первой половине XX века, описывает, как в селении Транглунга она познакомилась с семьей местного колдуна. Хозяин дома посвятил ее в семейную драму: когда его старший сын женился, троих младших сыновей тоже по обычаю вписали в брачный контракт. Они были еще малышами, и их согласия на брак никто не спрашивал. Но, подрастая, мальчики должны были вступать в связь со своей «законной» женой. Второй брат так и сделал. Но третий, когда ему исполнилось 25 лет, отказался исполнять свои супружеские обязанности по отношению к сорокалетней «коллективной жене». Он влюбился в молодую девушку из соседней деревни и собирался жениться на ней. Однако «законная» жена не могла снести такого бесчестья. Ее возмущение усугублялось тем, что именно третий муж представлялся ей наиболее привлекательным. Ведь старшие братья были мирянами, богатыми крестьянами, не больше. А третий брат носил звание ламы, был посвящен в оккультные тайны, и отпускать его на сторону жена не собиралась. По закону молодой муж коллективной жены мог жениться на стороне, но считалось, что такой брак нарушает единство семьи, и строптивец должен был лишиться наследства. Дэвид-Ниль, к которой растерянные родители обратились за советом, предположила, что, поскольку многоженство в Тибете тоже дозволено, их несговорчивый сын может привести к родительскому очагу вторую жену. Но, как выяснилось, ревнивая супруга четырех мужей категорически не соглашалась ни с кем делиться. Впрочем, по мнению Дэвид-Ниль, ей следовало привыкать к компромиссам. Ведь в семье подрастал ее четвертый, совсем еще юный муж.

У шерпов, живущих в высокогорных областях на границе с Тибетом, тоже принята полиандрия. В 1975 году в «Неделе» было опубликовано небольшое интервью с шерпом, который так описывал преимущества коллективного брака двух братьев с одной женой: «Но ведь это очень удобно. Более высокий жизненный уровень, потому что работают два мужа, а не один. Когда один из них куда-нибудь уезжает, при ней остается второй. Для братьев это идеальная ситуация, поскольку не надо делить семейное имущество. И вообще втроем веселее…»

В Европе так сложилось, что женщины, жившие на севере, обычно пользовались большими правами, чем их южные сестры (за исключением разве что римлянок). Яркий пример тому — кельтские женщины. Хотя равноправие и свобода — не одно и то же, и можно посочувствовать ирландским женщинам, которые несли воинскую повинность до самого конца VII века. Но зато и в любовные битвы они могли вступать по собственному усмотрению.

Ирландские саги, повествующие о событиях, происходивших на рубеже эр, рассказывают о женщинах, которые свободно вступали в добрачные связи. Например, Дехтире, мать знаменитого героя Кухулина, забеременела еще в девушках. Правда, случилось это по самой невинной причине: она выпила воду, в которой заключалось семя некоего бога. Вообще ирландские женщины, если верить сагам, довольно часто беременели от того, что неосмотрительно выпили или проглотили что-нибудь сомнительное. Но в случае с Дехтире никто не догадался, что все дело в выпитой воде, и ирландцы долго гадали, от кого же понесла сестра короля Конхобара. Некоторые сходились на мысли, что виновником был ее родной брат. Но ни кривотолки, ни беременность не помешали личному счастью Дехтире — вскоре к ней посватался знатный житель королевства Ульстер, Суалтам. Правда, сама Дехтире стыдилась взойти к нему на ложе, будучи беременной, и избавилась от плода, после чего родила сына — героя Кухулина — уже от законного мужа.

Сам Кухулин, придерживался иных взглядов на невинность: он объявил, что «никогда бы не согласился взять в жену ту, которая знала мужа до меня». Но уже факт, что это требование было объявлено специально и что невесту для Кухулина долго искали по всей Ирландии, говорит о вольных нравах кельтских девушек.