Олег Ивик - О брачной и внебрачной жизни

В кельтских сагах разлучницами, уводящими мужей от семейного очага, очень часто бывают красавицы-сиды. Но в реальной жизни сиды встречались редко, и причины развода бывали вполне земными. Например, по древнему обычаю валлийцев — жителей Уэльса — жена могла оставить мужа, сохранив приданое, если он страдает проказой или импотенцией, а также «если выдыхания его неблаговонны». Если же супруги-валлийцы разводились по взаимному согласию, все имущество делилось строго пополам. Дележ производила жена, но муж имел право выбора между предложенными ему однородными вещами. Некоторые вещи делились согласно традиции: коза и овца считались предметами однородными, но овца доставалась мужу, а коза — жене. Жена могла забрать перину, а муж — одеяла. Вещи, имевшиеся в единственном экземпляре, разрубались надвое.

Впрочем, валлийский эпос сохранил и примеры похвальной верности, когда супруги не только не стремились к разводу, но и всеми силами пытались сохранить семью. Так, короля Пуйлла — героя валлийского цикла повестей «Мабиногион» — несколько раз пытались разлучить с его женой Рианнон, но каждый раз безуспешно. Первую попытку сделал Гваул, сын Клида, отвергнутый жених Рианнон, — он торжественно прибыл на свадебный пир Пуйлла и Рианнон и заявил, что хочет обратиться к королю с просьбой. Пуйлл, в соответствии с кельтскими обычаями, ответил, что выполнит любую просьбу, лишь бы та была в его силах, и Гваул потребовал отдать ему Рианнон вместе со свадебным пиром. После чего молодые с большим трудом, с помощью хитрости, отстояли собственную свадьбу.

Королевский брак был успешно заключен, но через три года подданные потребовали от Пуйлла развестись с женой: «…мы видим, что ты старше многих мужей этой страны, и печалимся, что нет у тебя потомства от твоей жены. Возьми другую жену, от которой ты сможешь иметь детей». Впрочем, король попросил отсрочку, и в течение года Рианнон родила сына. Новорожденного поместили в спальне королевы, в которой должны были бодрствовать шесть женщин. У семи нянек, как известно, дитя без глазу. У шести вышло еще хуже: все шестеро, естественно, заснули, а проснувшись, не обнаружили новорожденного и не придумали ничего лучше, как обвинить молодую мать в детоубийстве. Добрые валлийцы вновь потребовали от Пуйлла развестись с Рианнон; король на это ответил, «что они не вправе требовать развода по иной причине, кроме как отсутствие детей», а Рианнон, хоть и детоубийца, но не бесплодна.

Верность Пуйлла была вознаграждена: через несколько лет пропавший ребенок нашелся, королева была реабилитирована, и все закончилось хорошо.

Первый дошедший до нас свод англосаксонских законов был принят на рубеже VI и VII веков кентским королем Этельбертом. Многие его положения посвящены взаимоотношениям полов. Этельберт издавал свои законы в те времена, когда в стране активно внедрялось христианство; под давлением своей жены принял новую веру и сам король. Тем не менее толерантный правитель смотрел на прелюбодеяния своих подданных сквозь пальцы:

Если свободный человек будет уличен в преступной связи с женой свободного, он должен уплатить свой [его?] вергельд [76] Сумма денег, которую по закону полагалось выплатить в возмещение за его убийство. и на свой счет достать ему другую жену и привести ее к нему.

Все прочие прегрешения против нравственности, включая похищения женщин и изнасилования, тоже можно было искупить деньгами. Впрочем, никаких других наказаний, кроме штрафов, Этельберт вообще ни за что, включая убийства, не предусматривал. Штраф за изнасилование зависел исключительно от статуса женщины: от 50 шиллингов за насилие над свободной девушкой или же ценной королевской рабыней до полутора шиллингов за третьеразрядную рабыню простого крестьянина (кэрла). Для сравнения: человек, вошедший в чужой двор без разрешения, платил четыре шиллинга, а сломанная ограда стоила шесть.

Так что девичью честь кентцы ценили не слишком высоко. Но зато женщины у них пользовались свободой развода — чтобы оставить надоевшего мужа, достаточно было одного лишь желания жены. Закон гласит: «Если она желает уйти [выделиться из хозяйства мужа] с детьми, она получит половину имущества».

Потом нравы стали строже. В начале XI века датский король Кнут (Кнуд) Великий, завоевавший Англию, постановил:

Если кто-либо нарушает супружескую верность, то да искупит он это, смотря по тому, что было сделано.

Дурно то нарушение супружеской верности, когда женатый человек сожительствует с незамужней, но гораздо хуже, когда он сожительствует с женой другого или с монахиней.

Если при жизни мужа женщина сожительствует с другим мужчиной и это станет явным, пусть она станет для всех людей предметом отвращения, а ее супруг пусть получит все, чем она владела, и пусть она лишится носа и ушей.

Правда, назначив наказание преступной жене, Кнут так и не разъяснил, как надлежит поступить со столь же преступным мужем.

Скандинавы относились к нарушениям нравственности очень терпимо. Шведский свод законов, вошедший в историю под названием «Вестгёталаг» (Закон Вестьётов) и созданный приблизительно в XIII веке, перечисляет целый ряд таких нарушений:

Если человек лежит со своей дочерью, то это дело должно быть разрешено поездкой из ланда [77] Область Вестергётланд, на которую распространялось действие «Вестгёталага». в Рим. Если отец и сын обладают одной женщиной, если два брата обладают одной женщиной, если сыновья двух братьев обладают одной женщиной, если сыновья двух сестер обладают одной женщиной, если мать и дочь обладают одним мужчиной, если две сестры обладают одним мужчиной, если дочери двух сестер или двух братьев обладают одним мужчиной, это мерзкое дело.

Но кара за кровосмесительные связи была не слишком жестокой: «За все мерзкие дела епископ имеет три марки».

Жена, изменившая мужу, тоже отделывалась достаточно легко. «Вестгёталаг» не давал мужу права карать изменницу — их дело должен был рассмотреть суд. Если жена оказывалась оклеветанной, муж платил ей три марки. Если же измена была доказана, жене надлежало «идти со двора и дворовой постройки в своей затрапезной одежде».

Измены считались внутрисемейным делом. Шведское городское право «Бьёркёарэттен» (сохранившееся в рукописи XIV века, но составленное раньше) гласило: «…Никто не привлекает женатого мужчину или замужнюю женщину к ответственности за прелюбодеяние, кроме как супруги друг друга».

Женщины у скандинавов издавна пользовались большой свободой и были материально независимы от мужа. Жених платил за невесту выкуп, который переходил в ее собственность. Кроме того, муж должен был сделать молодой жене так называемый «утренний дар». А отец давал дочери приданое, которое, если муж оставлял жену, тоже становилось ее собственностью. Позднее это было закреплено законодательно. Закон Вестьётов говорит о супругах: «Как только они лягут вместе на перину и под простыню, тогда она владеет третьей частью имущества и тремя марками из его доли как утренним даром».