Олег Ивик - О брачной и внебрачной жизни

Недаром китайский литератор уже XVII века Вэй Юн писал: «Настоящая красавица в каждом возрасте имеет свои прелести. В юности, когда ей лет пятнадцать или шестнадцать, она подобна гибкой иве, благоухающему цветку или весеннему дождю: телом чиста и непорочна, личиком гладка и нежна. В цветущем возрасте она подобна солнцу, сияющему в небесах, и луне, проливающей с высоты свой бледный свет… Когда же подступает старость и любовное чувство в ней ослабевает, к ней приходят мудрость и покой души. В такие годы она подобна выдержанном вину, или мандариновому плоду, тронутому ранним инеем, или же многоопытному полководцу, постигшему все тайны военного искусства».

Современницей Танского кодекса (и его активной нарушительницей) была и знаменитая императрица У Цзэтянь — единственная в истории Китая женщина, принявшая титул императора. Она начала свою карьеру в гареме императора Тайцзуна в скромной роли младшей наложницы. Но ни незначительность ее положения, ни категорические запреты законодателей не помешали юной красавице соблазнить сына и наследника всемогущего владыки Поднебесной. Когда император скончался и его сын Гаоцзун взошел на престол, он вызволил вдову своего отца из буддийского монастыря, куда ей пришлось отправиться по обычаю того времени. Вскоре, несмотря на противодействие закона, возмущение приближенных и наличие у императора законной супруги, У Цзэтянь стала императрицей и родила новому мужу пятерых детей, а заодно и полностью захватила в свои руки реальную власть над Поднебесной. После смерти второго супруга вдова возвела на престол по очереди двух своих сыновей, но ни один из них не оправдал ее надежд, и вдовствующая императрица отстранила от власти их обоих и провозгласила «императором» себя.

У Цзэтянь активно насаждала в стране буддизм, но сама, вероятно, не чуждалась даосских сексуальных практик — по крайней мере своими любовными похождениями она продолжала славиться и в старости. Возможно, именно пример императрицы У вдохновлял Вэй Юна при описании красавиц, подобных «выдержанному вину». Но это «вино» оказалось чересчур «выдержанным» даже с точки зрения китайцев. Знаменитой владычице Поднебесной было уже изрядно за семьдесят, когда она сделала своими любовниками сразу двух братьев из клана Чжан. Неизвестно, как долго могла бы продолжаться эта двойная связь, но после того, как императрице исполнилось восемьдесят, влияние братьев Чжан на их подругу все еще не ослабевало, и группа заговорщиков положила конец любовному треугольнику. Братья были убиты, императрица отстранена от власти, а на трон снова взошел ее старший сын Чжунцзун.

Одним из ограничений, законодательно закрепленных Танским кодексом, был категорический запрет брать жен и наложниц с той же фамилией, что у мужа. Изначальной его целью было пресечь близкородственные связи. Но степень родства при этом никто не выяснял, совпадения фамилий было достаточно, чтобы наложить строжайшее табу на любую форму брака.

Поскольку происхождение наложницы не всегда удавалось установить, кодекс решал проблему достаточно просто: «Если покупают наложницу и не знают ее фамилии, последнюю следует определить посредством гадания». Кроме того, были запрещены браки с наложницами, которые успели побывать замужем за старшими родственниками жениха.

Запрет на браки однофамильцев действовал уже в эпоху Чжоу. Правда, судя по документам, тогда он распространялся только на аристократов, что же касается «нижних людей», то до них, как писали сами китайцы, «ритуалы и церемонии не опускаются». Но историки считают, что простолюдины следовали тем же самым, а порой и еще более строгим ритуалам, даже если записей об этом не сохранилось. Во всяком случае известно, что позднее этот запрет однозначно распространился на все сословия, что поломало немало судеб. Браки по любви в Китае были не слишком приняты, но все же встречались, особенно в крестьянской среде. Однако, если влюбленные оказывались однофамильцами, шансов на семейную жизнь у них не было.

Еще во времена Чжоу с наступлением весны в деревенских общинах устраивались праздники, на которых молодые люди выбирали себе пару. Половые отношения в таких союзах считались вполне допустимыми, а когда наступала осень, любовники могли вступить в брак, причем беременность девушки была для этого веским и вполне пристойным основанием. Но, выбирая себе возлюбленного на молодежных игрищах, девушка должна была прежде всего поинтересоваться его фамилией. Сделать это следовало во имя заботы о судьбе семьи и потомства. Считалось, что брак однофамильцев рискует оказаться несчастным, а детям от него и вовсе ничего хорошего ждать не стоило.

Известен случай, как в 540 году до н. э. тяжело заболел некий князь — правитель государства Цзинь. Никакие способы лечения не помогали, и было высказано предположение, что все дело в женщинах из княжеского гарема — среди них были четыре наложницы из рода самого князя. Один из советников правителя высказался прямо: «Я слышал, что женщин своего же рода не следует допускать в гарем. Их дети умрут в младенчестве, и хотя вначале симпатия между мужем и женой может быть сильной, вскоре она пройдет. И тогда они оба заболеют».

Правда, приглашенный врач придерживался другой точки зрения — он считал, что князь попросту истощил себя любовными играми, к какой бы фамилии ни принадлежали их участницы. Врач заявил: «В соитиях следует соблюдать умеренность… Женщина истощает мужскую силу, и с ней нужно сожительствовать ночью. Если же предаваться излишествам при совокуплениях с ней, это вызовет горячку и сознание помутится. Вы же не соблюдаете умеренности в совокуплениях, занимаетесь этим даже в дневное время. Как же вы могли избежать болезни?»

Теперь уже трудно сказать, кто был прав: советник или медик, но во избежание подобных неприятностей китайцы во все времена старательно уклонялись от браков не только с родней, но и с однофамильцами. А однофамильцев в Китае всегда было очень много — просто потому, что фамилий очень мало.

В сегодняшнем Китае фамилий всего несколько сотен (не считая совсем уж уникальных), причем на сто самых распространенных приходится более миллиарда человек. Например, фамилию Ли носит каждый двенадцатый китаец. Правда, современное законодательство позволяет браки между однофамильцами, но конфуцианские традиции новшеств не одобряют, поэтому китайцы стараются таких браков избегать. Сделать это не всегда легко, особенно тем, кто носит фамилию Ван (их в Китае 93 миллиона), Ли (92 миллиона), Чжан (88 миллионов). Могут возникнуть сложности и у тех, кто зовется Чэнь, Чжоу и Линь — их по 20 миллионов человек.

Проблемы несчастных женихов и невест, которых угораздило оказаться однофамильцами, китайцы пытаются разрешить сегодня на самом высоком уровне. В начале XXI века министерство общественной безопасности КНР предложило проект новой системы регистрации новорожденных. Теперь родители могут давать им новую фамилию, образованную из различных сочетаний отцовской и материнской.