Петр Балаев - Миф о Большом терроре

Кстати, есть и воспоминания о видевших ее в ссылке. Как она ходила по рынку в Караганде, голодающая, просила у торговок дать ей попробовать сметану, тем и питалась, пока торговки ее не стали с рынка прогонять. Есть еще воспоминания, у Гинзбург, кажется, как в лагере Полина Семеновна работала в прачечной, в ее обязанности было зэковские робы ногтями очищать от гнид. Но как она попала, будучи сосланной, в лагерь?

Зато во всех научно-исторических исследованиях факт ареста, осуждения и ссылки Полины Семеновны преподносится, как реальный, не подвергается ни малейшему сомнению.

Конечно, нужно весьма много иметь догадливости, что как Дмитрий Иванович Менделеев, будучи видным чиновником в империи, основу идеологии которой составляло православие, не мог высказывать атеистических взглядов, так и наши российские ученые-историки, кандидаты и доктора, профессоры и академики, будучи чиновниками от науки в государстве, основу идеологии которого составляет антикоммунизм и антисталинизм, как составная часть антикоммунизма (или вы верите, что у нас нет государственной идеологии?), не могут высказывать ни тени сомнения в реальности истории с осуждением жены Молотова. Если из религиозного мифа вынуть хоть один камень из основания, то начнет крениться всё его здание.

Для тех, кто пока не читал «Берия и ЦК. Два заговора», добавлю, впервые мир узнал об аресте и ссылке Полины Семеновны из рассказа Н.С.Хрущева американскому журналисту в начале 60-х годов. А сам Хрущев, по его собственному признанию, узнал об этом только после смерти Сталина от Берии. А до этого Никита Сергеевич, являясь членом Политбюро и секретарем ЦК ВКП (б), даже не подозревал о трагедии в семье Молотова. Умел Сталин так репрессировать, что даже члены Политбюро о репрессиях не знали!

И кто из ученых-историков теперь осмелиться начать высказывать сомнения насчет жены Молотова (хотя там не сомнения нужно высказывать, там – стебалово, выражаясь на уличном жаргоне), не опасаясь попасть во фрики, отрицающие общеизвестные факты?

Но я же не ученый-историк в том смысле, в котором эти наши ученые-историки у нас существуют – в виде религиозных мракобесов, прикидывающихся учеными. Мне плевать на мнение обо мне исторической науки. Кафедры меня не лишат. Поэтому я могу себе позволить очень многое – главное, не торговать совестью ради зарплаты за «научную» деятельность.

И я могу себе позволить, читая первый же документ, касающийся «Большого террора», знаменитое письмо Политбюро, назвать ту научно-историческую мафию, которая придала существованию этого письма вид общеизвестного факта, признала его подлинность, продажной ссученной сволочью.

Вы меня снова можете обвинить в излишнем использовании оскорбительных эпитетов по отношению к тем, кто являются моими оппонентами в вопросах истории СССР. Но не спешите. Во-первых, я их никогда в качестве оппонентов не рассматривал, я с ними никогда не спорил по тем вопросам, с которыми моя точка зрения отличается от принятой в официальной науке. Я их всегда только ловил за руку на подтасовках, лжи, глупости и подлости. И старался в своих книгах, статьях и выступлениях делать это так, чтобы никаких сомнений моя точка зрения не вызывала. Это не научный спор. Это глумление. Поэтому вы не дождетесь никакой реакции на мои книги со стороны официальной исторической науки в виде прямого спора со мной. Как, например, будет выглядеть любимец нашей просоветской, так называемой, публики известный исследователь ВОВ Алексей Исаев, впрямую обвинивший К.Е.Ворошилова в неумении руководить войсками в современной войне, поэтому не допускавшегося Сталиным до командования фронтами, если на публике я ему задам один только вопрос: «Лёша, ты должность Ворошилова в качестве члена ГКО и должность командующего фронтом в состоянии сопоставить? Нет? Так ты умственно недоразвитый, в лучшем случае. В худшем – бессовестный враль».

Исаеву сильно нужно вступать со мной в спор даже по вопросам оценки действий командования РККА в начальном периоде войны и оценки наших и немецких потерь после этого вопроса?

Но мы не про войну. Мы о «Большом терроре». Так там всё еще хуже. На несколько порядков.

Начну цитировать документ, обнаруженный (в кавычках, конечно) в архивах, который этот террор запустил. По его фотокопии, с сохранением орфографии.

«Шифром. СЕКРЕТАРЯМ ОБКОМОВ, КРЙКОМОВ И ЦК НАЦКОМПАРТИЙ.

Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки, вернувшихся в свои области, - являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности…»

Конец первого абзаца. И полный абзац. Я даже не затрагиваю смысловую часть «документа». Представим, что эта писулька попала школьной учительнице русского языка под руку: «… высланных одно время…». Здесь же учительница красными чернилами, проверяя правописание, поставила бы предлог «в»и начала бы отчитывать в уме число ошибок, сделанных в данном «диктанте». «… а потом по истечении срока высылки, вернувшихся…». Пропущенная запятая после «потом». Вторая ошибка. Стоп. А это что: «большая часть» - «являются»? Большая часть – является, а не являются, и никак иначе. Третья ошибка.

Идем дальше. «…вернувшихся в свои области, - являются главными зачинщиками…». Снова воображаемая училка берет ручку с красными чернилами: причастный оборот выделяется по правилам русского языка только запятой, а не запятой с тире. Четвертая ошибка.

Здесь – стоп-машина! Во второй главе я просил вас кое-что запомнить, фразу из текста Заключения, написанного группой «экспертов»: «Работники НКВД, – говорилось в постановлении , –настолько отвыкли…». Такое же употребление запятой с тире, вопреки правилам правописания. Нет-нет, пока еще не спешите делать выводы. Дальше.

«…как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности…». Пятая ошибка, пропущена запятая перед повторяющимся союзом «и».

Уже не читая дальше этот «диктант» наша воображаемая школьная учительница ставит в конце его жирную «двойку». Пять грамматических и орфографических ошибок, недопустимых для ученика 4-5-го класса средней школы, в первом же коротком абзаце документа, вышедшего из высшей партийной инстанции СССР!

И вы меня хотите уверить, что для установления подлинности этого документа нужно проводить еще и какую-то экспертизу? С какой целью? Чтобы удивить и рассмешить эксперта?

Так и этого мало. Цитирую дальше, второй абзац: «ЦК ВКП (б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников, с тем, чтобы наиболее враждебные из них былинемедленно арестованы и былирасстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но все же враждебные элементы, - были быпереписаны и высланы в районы по указанию НКВД».