Петр Балаев - Миф о Большом терроре

А вишенка на тортике – это «письмо Политбюро», с которого началась, так называемая, «кулацкая спецоперация», в ходе которой морлоки-чекисты перебили больше 400 тысяч человек, да больше полумиллиона оформили на 10 лет без права переписки за срок менее, чем год.

Письмо, написанное школьными двоечниками. Есть у меня очень сильное подозрение насчет этих двоечников. Впрочем, почему подозрение, если его явила миру в 1992 году комиссия экспертов, составленная из молодых деятелей общества «Мемориал», в распоряжении которой Ельцин и Хасбулатов отдали архивы КГБ и партии?

Нет, если вы допускаете мысль, что из Политбюро ЦК ВКП (б) мог выйти документ, содержащий столько элементарных грамматических ошибок, то проходите мимо. Гуляйте в сторонке. Если вы уверены, что в наши архивы невозможно подложить фальшивки, потому что этот «ковчег Завета» защищен всевидящим и всемогущим Яхве, убивающим молнией любого, на них покусившегося, то тоже – отойдите в сторонку. Подальше. Вы опасный псих.

Но даже орфография – не главное, что бросается в глаза при изучении письма Политбюро. Да ведь это документ в духе Перестройки! Ведь мы же помним масштабную пропагандистскую компанию, проводившуюся в те годы, про то, как коммунисты уничтожили самых трудолюбивых крестьян – кулаков, и поэтому в стране был постоянный дефицит продуктов. Колхозы не смогли накормить народ. Не уничтожили бы кулаков – они бы накормили.

И, естественно, найдено в архиве это письмо было только после 1988 года, до того, как комиссия А.Яковлева раскопала сведения о 656 тысячах расстрелянных в годы «Большого террора», о нем не было известно. И, естественно, оно закрытое, никогда не публиковалось. Зато историки считают, что во исполнение указания в нем наркомом НКВД Н.И.Ежовым был подписан секретный приказ №00447, серию постов о котором у себя в блоге я назвал «Какой баклан сочинил приказ №00447?». Реально, он бакланом сочинен. Может даже бакланом, имеющим степень доктора исторических наук.

Причем, сильнее всего мог бы удивить даже не сам текст знаменитого приказа НКВД. А то, что все историки, все известные блогеры и медийные персонажи левой ориентации, все лидеры организаций, называющихся коммунистическими, демонстрируют отношение к нему, как к реальному приказу НКВД. Могло бы удивить, но меня это уже давно не удивляет. Ни один коммунист не может эту позорнейшую фальшивку считать документом только потому, что массовый террор против своего населения несовместим с коммунистической идеологией. Тут уж нужно выбирать, либо Сталин, ученик Ленина, был коммунистом, поэтому сам факт «Большого террора» к его личности, как политика, присобачить никак невозможно, либо, если называющие себя сегодня коммунистами соглашаются с его существованием, тогда они Сталина считают фашистом. Считают, даже если каждый год 5 марта по две гвоздики на его могилу приносят.

И демонстрируя своё уважение к тому Сталину, который существует в их головах, к Сталину, допустившему уничтожение в мирное время сотен тысяч граждан СССР по приговорам незаконного органа, они сами расписываются в своем антикоммунизме. Они антикоммунисты. Пусть хоть на лбах себе серп и молот накалывают – прокололись на «Большом терроре».

Ведь ничего сложного в том, чтобы в приказе № 00447 распознать фальшивку, нет. Достаточно только начать сомневаться и сразу возникают вопросы.

Во-первых, внешний вид обнаруженного в архивах экземпляра этого документа. Нужно еще учитывать, что этот приказ относился к документам массовой рассылки, т.е. его должны были получить все управления НКВД Союза, это примерно сотня получателей. Вот как выглядел подобный приказ НКВД в 1936 году

Так – в 1939 году, это приказ Берии к первой странице которого придраться при всем желании не получится:

А что в НКВД случилось в 1937-м году, если приказы наркома приобрели такой вид?

Но зато видно, что старый. Очень старый. Выглядит, как газета, побывавшая, извините, в общественном нужнике и потом выброшенная на помойку, где ее обгрызли крысы.

И не только один внешний вид должен внушать опасения, что такую … вещь не могли принести на подпись целому наркому. Название: «Оперативный приказ». У железнодорожников есть такие приказы, с названием «Оперативный». В НКВД приказы делились на категории: оперативные, кадровые и финансово-хозяйственные, - но никогда ни до Ежова, ни после него ни один приказ не носил названия «Оперативный приказ». Если он касался проведения оперативных мероприятий, операций, то звучал так: «Приказ № ХХХ «О проведении операции…».

Зато у американцев есть вид распорядительного документа «the operational order» - оперативный, прямой приказ. Р.Конквест, Гуверовский институт… Ничего вам подозрительным не кажется?

Есть подозрение, что такой документ не мог быть изготовлен в НКВД? У меня есть. И не подозрение. Подозрения насчет подложности документа могут быть в случае, если документ похож на настоящий: бумага, шрифт, атрибуты, текст и т.п., - а если… На фотокопии мы ясно видим номер экземпляра - №1. Т.е., это тот экземпляр приказа, который не ушел в региональные управления НКВД, а остался в самом наркомате, в канцелярии наркома, на нем должна быть и живая подпись Н.И.Ежова. Простите, но почему он тогда так потрепан и изорван? Ежов на нем сало резал, которым закусывал спирт с кокаином, как про него придумали? От старости бумага «приказа» начала разрушаться? Да, это нормальный химический процесс, но дальше мы столкнемся с другими «документами», касающимися 1937 года, которые и сегодня выглядят, как новенькие. И их тоже считают подлинными, ведь они же в архивах найдены.

Но это всё мелочи, конечно. Название: «Оперативный приказ об операции…». Свет потух, тараканы зашуршали. Тут уж наука источниковедение в лице всех экспертов-источниковедов должна сама выпить спирту от нервов и закусить салом, присыпанным кокаином…

Я много писал в своем блоге об очевидных нелепостях в тексте приказа №00447, здесь нет необходимости мои «придирки» приводить в полном объеме, укажу только на четыре самых бросающихся в глаза.

Преамбула:

« Материалами следствия по делам антисоветских формирований устанавливается , что в деревне осело значительное количество бывших кулаков, ранее репрессированных, скрывшихся от репрессий, бежавших из лагерей, ссылки и трудпоселков. Осело много, в прошлом репрессированных церковников и сектантов, бывших активных участников антисоветских вооруженных выступлений. Остались почти нетронутыми в деревне значительные кадры антисоветских политических партий (эсеров, грузмеков, дашнаков, муссаватистов, иттихадистов и др.), а также кадры бывших активных участников бандитских восстаний, белых, карателей, репатриантов и т.п.»