Джонатан Райли-Смит - Рыцари-госпитальеры в Иерусалиме и на Кипре. Становление и развитие могущественного военно-религиозного ордена

Должность Главного командора Германии появилась в середине XIII в. В начале XIV в. он управлял двумя приорствами Германии и приорствами Польша, Богемия и Венгрия. Статуты, касавшиеся Германии и принятые на Генеральном капитуле 1301 г., называли командора верховным правителем этих приорств. Получение им дополнительных полномочий объяснялось проведенной реорганизацией провинций Германии. По рекомендации своего капитула он мог сместить любого командора, в случае если тот погряз в долгах или настолько плохо управлял своей комендой, что был не в состоянии выплачивать ежегодный налог. Новый командор давал обязательство восстановить хозяйство коменды, но в случае невыполнения им своих обязательств Главный командор мог взять коменду под свое управление. Ни один из подчиненных ему командоров не мог ни начать новое строительство в своей коменде, ни взять заем без разрешения. Он имел право использовать выдаваемые орденом субсидии и выставлять их на продажу за 1 тысячу марок, но при условии согласия на это Конвента. Эти субсидии требовалось возвратить ордену после смерти их получателя. Главный командор Германии, по всей видимости, имел те же властные полномочия, что и приор. Возможно, в целях более эффективного управления и вследствие бедственного положения домов ордена приорства обеих Германий, Польши, Богемии и Венгрии были объединены в одну главную коменду.

Должность Главного командора Италии впервые появилась в 1188 г. Под его управлением находились Италия, Венгрия и Австрия. Спустя несколько лет Венгрия и Австрия перешли под начало Главного командора Германии, в то время как Главный командор Италии управлял только Апеннинским полуостровом и ему подчинялись несколько небольших приорств.

Должность Главного командора Испании впервые появилась в 1170 г. Вероятно, на начальном этапе существования главной коменды ему подчинялись только Кастилия и Португалия. Несмотря на свой титул Приор всей Испании, он, по-видимому, не имел власти над Арагоном и Каталонией вплоть до XIII в. И его властные полномочия иногда принимал на себя Главный командор заморских территорий. К 1230 г., однако, появляется титул, под которым и стал известен этот администратор: Командор пяти королевств Испании. Подобно тому, как это было в Италии, приорства Испании могли на время объединяться. Главному командору Испании упорное сопротивление оказывали испанские рыцари, стремившиеся быть независимыми. В 1308 г., возможно в связи с имевшим место мятежом рыцарей Кастилии, восставших против центральной администрации, орден направил в главную коменду Испании в качестве заместителя магистра конвентуального приора Иоанна Лаодикейского.

На должность Главного командора обыкновенно назначался приор, и, как правило, временно. Главные командоры созывали общие капитулы для нескольких приорств, утверждали назначение командоров. Возможно, в их компетенции было назначение капитулярного бейлифа на место умершего. У них было право визитации земельных поместий ордена. Должность Главного командора была временной; часто ее занимал один из приоров, который имел право созывать общие капитулы нескольких провинций и представлять интересы магистра в Европе. Главные командоры обычно назначались для выполнения какой-либо особой задачи. Так, в 1299 г. конвентуальные бейлифы, вероятно, решили поручить одному из них урегулировать конфликт с мятежными кастильскими рыцарями.

Главных командоров всегда выбирали среди наиболее достойных госпитальеров. Прежде чем быть назначенным Главным командором заморских территорий в 1215 г., брат Амори де Па был командором в кастелянии Ампосты, кастеляном Маргата и Селефкие (Селевкии), и, вероятно, командором Акры. Однако самым известным и прославленным был Бонифаций де Каламандрасен. Многие свидетельствовали, что он был «человек знаменитейший в миру и в ордене», «великий Сеньор», «человек благородный и глубоко верующий». Он имел родственные связи с королевским домом Арагона; и в 1260-х гг. он уже известен как Главный командор на Востоке. Возможно, он вновь занял этот пост в конце 1270-х гг. Но в 1280-х его имя уже не упоминалось среди официальных лиц. Это можно объяснить тем, что он поддерживал Арагон в то время, когда орден был на стороне Франции и папства в их противостоянии этому испанскому королевству. Король Арагона утверждал, что по этой причине Бонифаций был отослан в

Киликийскую Армению с ее вредным климатом. Но как раз в тот год, когда раздались протестующие голоса против подобного обхождения с этим достойным человеком, Бонифаций стал главным участником переговоров между коммуной Триполи и Госпиталем, представляя его интересы, которые привели к признанию Люсии правителем графства

Триполи. В 1291 г. он уже был Главным командором заморских территорий. На этой должности он был посредником между королями Франции, Арагона и Неаполя, представлял интересы флорентийских купцов в Арагоне, а также прилагал усилия реформировать структуру ордена госпитальеров. В октябре 1298 г. его уже не было в живых; известие о его смерти крайне огорчило конвентуальных бейлифов в Лимасоле. Вероятно, они расстроились еще сильнее, когда узнали, что папа Бонифаций VIII конфисковал собственность Каламандрасена. Папа вернул часть ее на сумму 50 тысяч флоринов магистру, и мы можем предположить, что Главный командор оставил после себя большое наследство. Его деятельность свидетельствует о том, какое высокое положение в европейской политике мог занимать высший администратор ордена, и насколько богатым он мог стать.

Существование духовно-рыцарских орденов вне церковной юрисдикции не могло не создавать существенных проблем для средневековой церкви. Выход ордена из-под юрисдикции епископата грозил снижением доходов последнего и сказывался на положении белого духовенства. С другой стороны, обогащались папство и чиновники его курии. В результате сложились две параллельные и не связанные друг с другом юрисдикции в лоне церкви. Однако представители международных рыцарских орденов могли с полным правом утверждать, что их независимое положение благотворно сказалось на их деятельности. Благополучие орденов было бы невозможно без дарованных привилегий и централизованной администрации, свободной от власти епископов, у которых были собственные задачи и цели.

У каждой стороны были свои обоснованные аргументы. По этой причине трудно сказать, каким образом можно было бы избежать возникших вследствие этого проблем. Они постепенно нарастали по причине различного толкования обеими сторонами документов, в которых были перечислены дарованные привилегии. Кроме того, при выходе из-под епископальной юрисдикции могли возникнуть дополнительные проблемы, которые были результатом появления новых обстоятельств, не предусмотренных в дарственных грамотах. Независимое положение орденов вызывало к ним недоброжелательное отношение во всем христианском мире, но во франкской Сирии ситуация была еще более сложной. Латинские поселения подвергались постоянным нападениям извне, а изнутри их подрывали гражданские распри. И между общественными институтами также существовали напряженные взаимоотношения; в первую очередь это касалось церковных иерархов Иерусалима и Антиохии и духовно-рыцарских орденов. Болезненный вопрос орденских привилегий разделял их, и от него в немалой степени зависело дальнейшее существование Латинской Сирии.