Джонатан Райли-Смит - Рыцари-госпитальеры в Иерусалиме и на Кипре. Становление и развитие могущественного военно-религиозного ордена

О привилегированном положении Госпиталя много и подробно писали известные историки. Орден госпитальеров обрел юрисдикционную независимость к 1154 г. Пять важных в этом отношении папских булл заложили основы независимости ордена от власти епископов. Буллой Pie postulatio voluntatis папа Пасхалий II взял госпитальеров под свою защиту, утвердив их право на владение всей той собственностью, что они получили или получат в будущем от епископов и верующих. Он даровал им право пользования десятиной с тех земель, что обрабатывали братья, и с тех земельных владений, продукцию с которых они использовали. Они могли принимать дарения, которые состояли из податей и налогов. На избрание магистра невозможно было повлиять извне, и европейская собственность ордена находилась в его владении. Булла Ad hoc nos, dispo-nente уточняла, что ни один епископ не мог наложить интердикт на церкви госпитальеров или отлучить от церкви братьев-прихожан. Кроме того, во время всеобщего интердикта члены ордена по-прежнему могли проводить церковные службы при условии, что двери их храмов будут закрыты, миряне к службе допускаться не будут и колокольный звон будет запрещен. Булла Christiane fidei reli-gio разрешала братьям основывать церкви и кладбища для тех колонистов, что проживали в отдаленных местностях, колонизуемых орденом. Подобное разрешение давалось и для самих госпитальеров, где бы они ни проживали. Папа Иннокентий II обещал свое покровительство орденским сборщикам милостыни и пожертвований. Пребывая в той местности, где действовал интердикт, они могли открывать церкви раз в год и проводить в них богослужение при условии, что отлученные не будут допускаться. Братьям Госпиталя было обещано достойное погребение даже во время действия интердикта. Орден получил официальное разрешение не уплачивать десятину с земель, обрабатываемых его братьями, а также с продукции, производимой на этих землях.

Булла Quam amabilis Deo сравнивалась с великой буллой Omne datum optimum , адресованной тамплиерам. Она требовала от епископов в диоцезах поощрять верующих делать пожертвования в пользу Госпиталя; при этом жертвователям было обещано частичное прощение совершенных ими за год грехов. Епископы позволяли своим священникам служить в ордене в течение двух-трех лет, и никому не позволялось препятствовать им в этом, а также в получении дополнительных доходов. В 1154 г. папа Анастасий IV сделал важные дополнения к булле Christiane fidei religio . Госпиталю позволялось иметь собственных священников для совершения богослужений в любом из домов ордена. Вероятно, это стало официальным подтверждением давно существовавшей практики; однако теперь орден получил разрешение оставить у себя этих священников, не спрашивая на то согласия местных епископов. Теперь они несли ответственность только перед капитулом ордена и Святым престолом. Братья не могли сложить с себя сан и вернуться в мир или перейти в другой орден без разрешения магистра и согласия других братьев. Право освящать алтари и церкви, рукополагать в священники для ордена продолжало принадлежать епархиальным епископам. Но если с их стороны проявлялась явная нерасположенность к ордену, госпитальеры могли выбирать любого иного епископа для служения.

Следует подчеркнуть, что схожие привилегии имели в то же время тамплиеры и цистерцианцы. Видимо, подобная политика в отношении духовных орденов отражала намерение пап использовать их в своих целях. Общественные институты подобного типа должны были быть достаточно богатыми. Финансовые привилегии, распространявшиеся на них, были двух видов. Во-первых, ордена освобождались от уплаты десятины того или иного типа, а позднее – уже от других церковных и светских налогов и пошлин, что облегчало их финансовое бремя. Во-вторых, отдельные привилегии способствовали росту орденских доходов; это касалось создания благоприятных условий для сбора пожертвований и многочисленных дарений со стороны пап. Эти меры негативно сказывались на положении епископата. Благодаря им большие денежные суммы, которые могли пойти на нужды приходского духовенства, поступали в распоряжение госпитальеров. Кроме того, орденские привилегии вели к ограничению власти епископов. Тот факт, что сборщики милостыни могли открывать приходские церкви раз в год в тех областях, которые находились под интердиктом, снижал действенность епископских прещений. Наличие в диоцезах клира, который не подчинялся епископам, было для последних источником беспокойства и тревоги.

Получив привилегии в финансовых делах и право иметь своих священников, орден освободился от епископальной власти и вышел из-под юрисдикции обычных судов. Под интердикт не подпадали церкви, которые орден сохранил за собой; во время интердикта им разрешалось хоронить братьев. В отношении судопроизводства можно утверждать, что к концу XII в. на практике госпитальеры были ответственны только перед Римом. Неясность формулировок той или иной привилегии вела к их различной интерпретации, что вызывало ожесточенные споры между госпитальерами и епископами, когда каждая сторона отстаивала свои позиции.

Рим обычно поддерживал орден в этих диспутах. Тем не менее орден не надеялся отстоять свою точку зрения, не имея своего представителя в суде Рима. Поэтому в XIII в. при Папской курии находилось постоянное представительство ордена. В XII в., вероятно, всякий раз, когда в том возникала потребность, братья временно представляли орден в качестве nuntii. В 1150-х гг. сам Раймонд дю Пюи, вероятно, отправился в Рим для защиты Госпиталя от обвинений патриарха Иерусалимского. Два десятилетия спустя братьям ордена было поручено представлять интересы Госпиталя, когда решался вопрос о правомочности отставки Жильбера д’Эссайи. В 1199 г. Главный командор Италии и приор Барлетты участвовали в рассмотрении в присутствии папы дела ордена, возбужденного в отношении тамплиеров в Маргате. В 1221 г. магистр направил в Рим двух procuratores , чтобы представлять Госпиталь в диспуте с тамплиерами о Джабле (Гибеле); в 1227 г. брат Родерик был прокуратором при Папской курии, а в 1253 г. командор Арагона был посланником госпитальеров своей коменды, участвуя во временной миссии в Риме. В 1231 г. магистр назначил брата Маркизия своим полноправным представителем при курии, и ему была выдана генеральная доверенность представлять интересы ордена. Однако самым известным среди прокураторов был Андреа из Фоджи, брат Госпиталя, который в 1235 г. был одним из двух доверенных лиц приора Рима, поставленный для церкви Святого Гроба в Пизе. К 1238 г. он был прокуратором от всего ордена в Риме; но он не оставался долго на своем посту, и к 1241 г. он стал, вероятно, представителем Госпиталя в судах графства Триполи.