Олег Будницкий - Другая Россия. Исследования по истории русской эмиграции

Не преминув указать, что сотрудничество с организацией Кутепова опасно, а использование для работы в России имени великого князя Николая Николаевича бессмысленно, «доколе работу эту ведут органы, работающие под тем же знаменем, насквозь пропитанные ядом ГПУ», Врангель заключал:

…мой собеседник сообщил мне, что руководители Братства Русской Правды считают, что боевая работа должна вестись исключительно местными людьми, что люди Зарубежья, незнакомые с местными условиями, могут лишь эту работу осложнить и что от участия таких лиц в работе внутри России боевая организация решительно отказывается. Он обещал мне оповестить об этом через свой печатный орган представителей Братства в Зарубежье. Со своей стороны я с его согласия уведомляю об этом начальников отделов и войсковых групп, к коим поступают запросы от чинов Армии [431].

Врангель свое обещание выполнил. В Информационном бюллетене за ноябрь 1927 года, издаваемом по несуществующей армии ее Главнокомандующим, Врангель, отвечая на поступившие к нему запросы от чинов Русского Обще-Воинского Союза, не является ли БРП организацией, «поставленной» ГПУ, и если это действительно организация большевикам враждебная, то не следует ли принять участие в ее партизанских действиях, заявлял: «…имена создателей и руководителей „Братства Русской Правды“ не оставляют сомнения, что эти лица искренне стремятся служить Родине », в то же время вопрос об участии в ее борьбе в России отпадает, так как организация ставит себе задачей «работу внутри России одними местными силами, исключая участие в работе на местах людей Зарубежья » (выделено Врангелем) [432].

О лучшем результате трудно было мечтать. Врангель не только выдал БРП «удостоверение» в благонадежности, но еще и дал законное основание отвергать услуги различных поручиков и штабс-капитанов, уставших от строительства шоссейных дорог в Югославии или добычи угля в Болгарии и рвавшихся в бой. Можно представить положение Брата № 1 или его доверенных лиц, если бы бывшие офицеры Русской армии стали требовать направления в отряд какого-нибудь Клима или Дергача.

Но совсем уж потрясающий документ выдал Братству митрополит Антоний, глава зарубежной (карловацкой) РПЦ:

Сегодня, 20 сентября, память древнейших Русских мучеников за веру Христову, умученных иноверной властью, Михаила князя Черниговского и болярина его Феодора. Их благословил на мучения за Христа духовник и увещевал их к мужеству. Преподобный Сергий Радонежский благословил Князя Дмитрия Донского и его рать на кровавую борьбу с поработителями Отечества, с ордой хана Мамая. Наконец, Святитель Ермоген, Патриарх Московский, свыше трехсот лет назад, в Смутное время, благословил Русские народные рати на вооруженное восстание против самозванной инородческой власти, засевшей в Кремле.

Вы, Братья Русской Правды, собрались на восстание против красной власти, открыто враждебной Христу и тайно руководимой его врагами — иудеями: — не теми иудеями, которые верят Святой Библии Ветхого Завета и молятся Единому Богу, но евреям, не верящим ни во что, кроме денег и своих честолюбивых замыслов о всемирном господстве. Вы идете на защиту Христовой веры и во имя будущей Православной Царской России.

Такое святое начинание Церковь всегда благославляла в нарочитых молитвах, так как она научена еще каноническим Посланием Святого Афанасия Великого, что убивать на праведной войне не грешно, ибо сие творится не по ненависти, не по личному самоуправству, а по ревности о спасении Отечества и Церкви Божией. Церковь же Божию наши красные враги ненавидят более всего. Они и не подумали бы губить нашего Отечества и отдавать его под жестокую власть безбожников и инородцев, если бы наша Русь не была Святая, если бы она не была православная.

Не жалейте же своих жизней, за Веру, Царя и Отечество! Знаю, что и за это мое послание мне грозит скорая смерть. Однако не могу даже вменить себе в похвалу своей решительности ободрять вас на подвиг, ибо я старик и уже потому жизнь мне не мила, а при виде разорения святынь наших и торжества жестокости и разврата — даже и тягостна.

Вас же, молодых, да укрепит Господь мужественно подвизаться за Святую веру и за Россию! Вам рано искать себе смерти, но постыдно было бы от нее скрываться. В час же смертельной опасности призывайте Святую Великомученицу Варвару и Святителя Николая [433].

В. Л. Бурцев, по предложению Верховного Круга БРП «вступив в личное общение» с некоторыми его членами и ознакомившись с необходимыми документами, освещавшими деятельность Братства, сделал официальное заявление, датированное 27 декабря 1927 года:

1. Все члены Верховного Круга БРП есть русские общественные и политические деятели, пользующиеся полным доверием в русских антибольшевицких кругах.

2. За последние годы БРП развило в разных местностях России энергичную революционную борьбу против большевиков.

Настоящее заявление, — оговаривался престарелый демократ, я делаю единственно в интересах истины, совершенно оставляя в стороне всякую возможную оценку как политического облика органа БРП, журнала «Русская Правда», так и самых способов революционной работы БРП в России [434].

Немало неприятностей доставил «Грифу» выпущенный им же «в полет» «атаман Кречет». Публикация в «Возрождении» записок «Кречета», так же как и террористические хроники, печатавшиеся в каждом номере «Русской Правды», вызвали дружную атаку эмигрантской печати. На Братство обрушились С. П. Мельгунов [435]и П. Б. Струве [436]; да и сам редактор «Возрождения» Ю. Ф. Семенов опубликовал осторожную статью [437], в которой ясно давал понять, что неплохо было бы получить доказательства существования славного атамана.

«Записки Атамана Кречета несомненно не подлинное описание партизанских действий, а роман, основанный может быть на действиях какого-либо небольшого партизанского отряда, давно уже ликвидированного», — писал Врангелю Шатилов. Считая «возглавителей Братства» «вполне благонадежными людьми», бывший начальник штаба Русской армии тем не менее полагал, что они «решились на блефирование своей организации. В таком серьезном деле, я считаю, что никакой обман недопустим, даже имеющий благую цель расширения своей деятельности на благо общему делу. Во всяком случае основывать активную работу на деятельности этой организации было бы ошибочным» [438].

Соколов (естественно, за подписью Брата № 1) отправил Семенову письмо, в котором заверял, что «если бы мы были, как это уверяют наши враги, только „мифической“, „несуществующей“ и, скажем просто „фиктивной“ организацией, то, конечно, нам оставалось бы только сидеть смирно и молчать. Но так как мы совершенно чисты перед Богом и совестью и действительно, а не на словах, делаем то дело, о котором говорим, то правды бояться нам нечего и правда за нас» [439].