Олег Будницкий - Другая Россия. Исследования по истории русской эмиграции

В статье «Как народу спасать Россию? (Братское слово ко всем народам России)» излагался «Братский план» спасения. Спасение мог принести «повсеместный народный террор»:

«Бей комиссаров и комиссарчиков. Чем крупнее красная птица, тем лучше. Помни братский завет: — „Бей змею в голову“. Но помни и другой Братский завет: — „Бей змею, да не пропускай и змеенышей!“ Вспомни, как в старые годы враги России учили тебя действовать против Русской исконной христианской Царской власти. Вспомни, как тогда революционеры били на выбор Царских чинов, от губернаторов и министров до простого околодочного или урядника, а то и до простого городового. Действуй по тому же способу и ты. Поверни старое учение против слуг Антихристовой власти. Проку от нее для народа не получилось, пускай хоть ученье ее пригодится. Бей, однако, с разбором. На местах каждый известен, кто чего стоит. Не за то бей, что он Красной власти служит. Это дело подневольное. А того бей, что за красную власть стоит и будет ее отстаивать грудью. В первую голову бей агентов и чинов ГПУ. Помни: — на Чеке весь красный режим держится. Дурную траву из поля вон! Не разбирайся много, кто Русский, кто еврей, кто еще какой инородец. У Советской власти мозг еврейский, а между тем иной Русский христопродавец ей получше всякого еврея служит. Надо сделать так, чтобы у коммунистов под ногами земля горела. Надо сделать, чтобы быть коммунистом стало опасно и страшно. Надо сделать, чтоб никому не было расчета примазываться к партии» [408].

Характерно, что вспомнить методы борьбы, практиковавшиеся русскими революционерами, призывали не только такие последовательные сторонники терроризма, как В. Л. Бурцев [409], но и деятели, некогда осуждавшие его с трибуны Государственной думы, вроде лидера почившей в бозе партии октябристов А. И. Гучкова. «Я не знаю, глубокоуважаемый Борис Александрович, — писал он бывшему российскому послу в Вашингтоне Бахметеву вскоре после убийства в Женеве советского дипломата В. В. Воровского Морицем Конради, — как Вы относитесь к вопросам террора в той борьбе, которую мы ведем с большевиками? У меня выработался определенный взгляд: я — определенный сторонник террора внутри России и столь же определенный противник его вне России». Впрочем, Гучков в любом случае считал необходимым использовать «случай Конради» для разоблачения преступлений большевиков [410]; защита на процессе убийцы Воровского сумела добиться оправдания террориста.

Вдохновенные строки посвятила «Братьям-террористам» харбинская поэтесса Марианна Колосова, чье стихотворение «Два слова» было опубликовано в одном из выпусков «Русской Правды»:

Одним из самых пикантных практических советов по истреблению супостатов был следующий: «Сделай лук потуже, а к нему стрелы с наконечниками из разогнутого рыболовного крючка. Смажь наконечник стрихнином либо салом с тараканьим ядом. Подстреливай в сумерках из‐за угла коммунистов» [411].

Между тем «общерусские лозунги», выдвинутые Братством, были в основном разумны и рассчитаны скорее на достаточно образованных людей, чем на воображаемое существо, подстерегающее коммунистов за углом с луком наготове.

После ритуальных 1) Первенства и свободы Православной Веры и 2) Охраны Русского быта следовали положения, под которыми могли в принципе подписаться многие деятели либерально-демократической ориентации (во всяком случае среди эмигрантов):

3. Равенство всех граждан перед законом. 4. Частная собственность, как основа всей жизни страны. 5. Свобода частной торговли и промышленности. 6. Классовый мир и дружное сотрудничество классов при полной охране прав и интересов трудового народа. 7. Беспартийный суд и ясный, беспристрастный закон. […]. 9. Закрепление за крестьянством в полную и наследственную собственность всех земель, полученных во время революции. […]. 12. Всероссийский Национальный Земский Собор для решения окончательного устройства правления, после установления порядка в России и без допуска коммунистов [412].

Позднее, уже после краха БРП, точнее, после добровольно-вынужденной отставки Брата № 1, Н. Е. Парамонов писал В. Л. Бурцеву, что Соколов, «человек честный и преданный делу», всегда представлялся ему «чересчур бумажным». «Не было связи с людьми, работающими на месте… Мало задавалось на места реальной работы, была уверенность, что людей долгое время (выделено Парамоновым) можно кормить только хорошей литературой, не давая сильных возбуждающих средств» [413].

Соколов-то как раз отлично понимал, что только под «хорошую литературу» длительное время получать финансирование трудно. И если «реальной работы» нет, то ее следует изобрести. Тем более что проверить происходящее в советском зазеркалье было крайне трудно.

По версии Соколова, изложенной им в письме к редактору «Возрождения», на второй стадии существования журнала

немногочисленная группа активистов сложила из себя Верх[овный] Круг, причем почти все из прежних участников отошли от дела… Члены В. Кр., ведя дело сообща, однако в частности распределили между собою его разные стороны: — одни занялись литерат. частью, другие — организационно-боевой. С началом этой второй фазы РП стала БРП, то есть воистину организацией, вылитой в стройную систему разных «ярусов» Братства, имеющих определенную «конституцию» и связанных присягой своему Центру, Верх. Кругу, особливо законспирированному даже от громадного большинства прочих Братьев. В этом своем новом виде БРП ширилась и ширится эти годы, оцепляя Триэсер своими Отделами и глубоко проникая в его пределы, причем это развитие все время одухотворялось журналом РП как органом БРП и другой литературой Братства. В порядке проникновения в Россию завязались у нас и связи с разными повстанческими организациями и пошло влитие таковых в наше Братство и под наши лозунги. Среди прочих вошли в наш состав и отряды «Зеленого Дуба» (их область действия — Белоруссия и Псковский и Смоленск. край), уже много лет ведшие там борьбу с большевиками. Этот процесс «влития» в БРП «тамошних» активных элементов продолжается и по сию пору. Вот что такое БРП в данное время [414].

В 1926 году, а в особенности в 1927‐м, на страницах «Русской Правды» появляются рассказы о подвигах «братчиков» в Советской России. Чтобы не понять, что «Русская бывальщина (из жизни повстанческих отрядов „Зеленого Дуба“)» атамана Дергача [415], так же как рассказы о подвигах «братчиков», печатавшиеся в разделе «В Советской России», — откровенная клюква, надо было совсем уж не иметь ни элементарного литературного вкуса, ни здравого смысла. Приведем некоторые выдержки из хроник, печатавшихся в РП: