Олег Будницкий - Другая Россия. Исследования по истории русской эмиграции

Деятельность советских спецслужб по защите своих вождей, так же как их операции против эмигрантских «активистов» в Европе, оказались значительно более эффективными: достаточно вспомнить похищения в Париже руководителей Русского общевоинского союза генералов Кутепова в январе 1930 года и Е. К. Миллера в сентябре 1937-го. Последний был даже вывезен в Москву, где содержался почти два года на Лубянке под именем Иванова, после чего был расстрелян по приговору «тройки» НКВД.

Гораздо более значительный след антибольшевистский терроризм оставил в эмигрантской литературе. Несомненно, самым ярким памятником «террористической мысли» в русской зарубежной печати был журнал «Русская Правда», выходивший в 1923–1933 годах. «Русская Правда» была органом Братства Русской Правды (далее — БРП), единственной в своем роде террористической организации. В немногочисленной литературе вопроса деятельность БРП оценивается по-разному: Д. И. Зубарев считает организацию «вполне реальной (хотя, конечно, она о себе воображала больше, чем было на самом деле)» [388]. Ближе к истине, на наш взгляд, был покойный А. И. Добкин, полагавший, что «эмигрантское руководство БРП пыталось представить стихийную активность белорусских национальных отрядов (так называемых „Дружин Зеленого Дуба“) и остатков организаций Савинкова и Булак-Балаховича как направляемую из единого центра в Берлине, а когда эта активность была подавлена ОГПУ — занялось прямой фальсификацией» [389].

Обоих исследователей поражало, как при явных преувеличениях и несообразностях, содержавшихся в информации о деятельности Братства, Брату № 1 (а все члены строго законспирированной БРП носили порядковые номера), редактору и основному автору «Русской Правды» С. А. Соколову-Кречетову удавалось заручиться поддержкой известных эмигрантских политиков и общественных деятелей и получать на протяжении десяти лет довольно приличное финансирование из различных источников. Многие участники предприятий Соколова были склонны задним числом объяснять его фантастические построения болезнью — опухолью мозга. Этим же А. В. Амфитеатров (чью интерпретацию событий Добкин считал самой продуктивной) объяснял и маниакально фантастическую убедительность Соколова, «которая заставляла верить ему нас, морочимых, вопреки возникавшим сомнениям». «Совершенно ясно выявляется, что во главе БРП много лет стоял и судьбами его руководил психопат, одержимый лукавейшим недугом — fobie raisonnante. […] резонирующий маньяк — прежде всех других — убеждает в реальности своей мысли самого себя, и отсюда истекает изумительно твердая последовательность его „перманентных“ галлюцинаций и его способность к их псевдологическому развитию» [390].

Объяснение удобное, но малоубедительное. Трудно предположить, во-первых, что Соколов жил с опухолью мозга столь длительное время, во-вторых, его деятельность и многочисленные письма (один Амфитеатров получил их около двухсот) свидетельствуют скорее о полной нормальности их автора.

Братство Русской Правды, на мой взгляд, на самом деле было одним из наиболее успешных (учитывая необычные условия) и длительных литературных проектов издателя «Стихов о Прекрасной Даме». Что мы и попытаемся показать, опираясь в значительной степени на новые архивные материалы.

Сергей Алексеевич Соколов (литературный псевдоним Сергей Кречетов) (1878–1936) в особом представлении не нуждается. Поэт-символист «второго ряда», основатель и владелец издательства «Гриф», один из основателей журнала «Золотое руно», издатель «Стихов о Прекрасной Даме» Блока [391], книг Бальмонта, Андрея Белого, Сологуба, Ходасевича, Иннокентия Анненского, Волошина… [392]

В литературе почти не обращалось внимания на деловую сметку и хватку Соколова. Юрист по образованию, присяжный поверенный округа Московской судебной палаты, за несколько лет до начала Первой мировой войны он оставил адвокатуру и «избрал себе деятельность по проведению железнодорожных концессий и постройке новых железных дорог. Состоял секретарем и участником различных банковских синдикатов и учредительских групп по разным железнодорожным проектам. Перед войной был директором правления Копорской железной дороги». К тому же Соколов управлял принадлежавшим ему совместно с братом имением Малаховка по Казанской железной дороге [393].

«Имел дар, — свидетельствовал Андрей Белый, — был — делец, достающий деньгу для издательства и перекидывающий с руки на руку, точно брелоки, журналы: „Искусство“, „Руно“, „Перевал“ — были сфабрикованы им, как и издательство „Гриф“; и — провалены им, как и „Гриф“» [394]. Относительно провала «Грифа» Адрей Белый, относившийся к Соколову весьма недружелюбно, явно преувеличил: издательство достаточно успешно работало с 1903 года до начала Первой мировой войны (формально прекратило свою деятельность в 1915 году).

Когда началась война, Соколов, прапорщик запаса полевой легкой артиллерии, несмотря на освобождение от службы, которое ему давала должность директора железной дороги, пошел на фронт добровольцем. Он принимал участие в боях в Восточной Пруссии; был произведен в поручики, награжден орденами св. Анны «за храбрость» и Станислава 3‐й степени. В трагическом для русской армии сражении в Августовских лесах был ранен в голову, попал в плен, где находился три с половиной года. В августе 1918 года вернулся в Москву, откуда пробрался на Юг, в Крым. Состоял одно время секретарем правления Таврического банка в Ялте. Затем перебрался в Ростов-на-Дону. С весны 1919‐го по март 1920 года Соколов служил в Отделе пропаганды Вооруженных сил Юга России, в котором заведовал Литературно-политическим пресс-бюро; опубликовал за это время полсотни антибольшевистских статей, редактировал, совместно с Е. Е. Лансере, единственный литературно-художественный журнал, выходивший на территории, контролируемой белыми, — «Орфей» [395].

Тогда же Соколов написал в простонародном стиле несколько агитационных антибольшевистских брошюр, пользовавшихся, по его словам, популярностью и несколько раз переиздававшихся. Приведем образец его агитационного творчества этого времени, фрагмент брошюры «Обманутым братьям в красные окопы»: