Павел Уваров - Китай в средневековом мире. Взгляд из всемирной истории

Аппарат империи Восточная Хань чрезвычайно разросся. За ним присматривал большой надзорный штат. В период правления Восточной Хань самым важным из всех цензоров считался Дворцовый канцлер по делам цензората ( Юйши чжунчэн ), который возглавлял Орхидееву палату. С периода Западной Хань, в I в. до н. э., значительно выросло значение Палаты документов ( Шан шу ), игравшей роль императорского секретариата; ее стали называть «Полярным созвездием».

Значительная часть важнейших сведений просто «тонула» в недрах нового разросшегося аппарата. Императору нужны были иные источники информации и каналы воздействия на политику. Родственники и друзья давно были одним из таких каналов, но теперь все большее значение обретали евнухи, имевшие постоянный доступ на «внутреннюю» половину дворца, в гинекей, а значит, и к уху императора. Политическое усиление евнухов станет закономерностью китайской истории. В конце каждого династического цикла бюрократический аппарат настолько разрастался, что из инструмента реализации власти превращался в препятствие. Тогда именно евнухи сообщали императору важнейшую информацию, быстро и эффективно выполняли самые насущные поручения. Чаще всего они действовали и в своих интересах, навлекая на себя упреки и ненависть со стороны народа, подогреваемую постоянным их осуждением со стороны конфуцианцев. При этом в народной культуре сложилось представление, что приход к власти евнухов связан с бедами, несчастьями, бунтами и концом династии. Дальнейший ход событий обычно подтверждал народные предчувствия.

В начале правления Лин-ди (168–189 гг.) официальные регенты пытались уничтожить мощную фракцию евнухов при дворе. Однако сделать этого они не смогли. Вражда между евнухами и чиновниками оставалась непримиримой.

Многое указывало на то, что правители утратили «Небесный мандат», паралич власти мешал поддерживать ирригационные сооружения, что приводило к постоянным разливам рек и было чревато голодом. На Поднебесную обрушилась невиданная ранее эпидемия чумы. Даосская секта Тайпиндао (Путь Великого Равенства) точно предсказывала скорое наступление счастливой эпохи «золотого неба», для чего надо было свергнуть несправедливую власть. В 184 г. вспыхнуло восстание Желтых повязок, борцов за «золотое небо». Близился конец династического цикла.

Формально династия просуществовала до 220 г. Таким образом, сроки правления династий Восточная Хань и Западная Хань парадоксальным образом равны, составляя по 195 лет каждая, однако реальная власть была утрачена императорами уже в 196 г.

В целом период Хань был для средневекового Китая тем, чем была Римская империя для средневекового Запада — колыбелью культуры, прототипом, недостижимым образцом для подражания. Пожалуй, разрыв между традицией Хань и последующими империями был даже менее явным, чем между римской древностью и европейским Средневековьем. Принципы управления, бюрократические традиции, ритуалы и церемонии, основные философские течения и даже максимальный ареал распространения китайского влияния — эти параметры уже были заданы первыми империями. Но были и различия. Прежде всего, кочевой фактор, который хоть и присутствовал издавна в китайской истории, но набирал свою силу лишь постепенно. Только на последних этапах истории Древнего Китая кочевники становятся участниками китайских междоусобиц, но они пока еще далеки от того, чтобы основывать свои государства на китайской территории. Основные течения мысли — конфуцианство, учение даосов — уже сформировались, а к концу периода китайцы знакомятся и с доктринами буддизма. Однако они еще не стали религиями. Не сформировались пока ни система монастырского землевладения, ни институт служителей культа, ни группа хранителей религиозных доктрин, активно взаимодействующих с властью. Мы можем наблюдать лишь первые шаги в том направлении. И главное отличие — средневековые китайские империи подражали династии Хань, а сама династия Хань никому не подражала, императоры во многом были древними первопроходцами, закладывая основы будущей китайской государственности. И все-таки основной набор базовых элементов, характеризующих китайскую средневековую цивилизацию, уже был подготовлен.

Прежде чем закончить наш вводный экскурс в историю Поднебесной и приступить к повествованию об истории средневековых китайских династий, надо договориться по поводу указания имен императоров. Империя Хань среди прочего установила принципы именования правителей. У каждого из них было личное имя или несколько таких имен. Их принято не упоминать, но если император не наследует свой титул, а пробивается к нему с трудом, как это бывало, например, в начале династий, то он первоначально фигурирует в истории под своим личным именем. Так, мелкий чиновник, ставший разбойником в конце правления династии Цинь, именовался Лю Баи. Затем, приняв участие в восстании, переросшем в гражданскую войну, он получил в правление область Хань и титуловался уже Хан-ваном. В 206 г. до н. э. он стал императором, известным в истории под именем Гао-цзу. Но дело в том, что он и его многочисленные преемники никогда не подписывали так свои приказы, и к ним никто не мог обратиться по имени. Подлинное имя Сына Неба нельзя было произносить, за это полагалась казнь. И, только отойдя в мир иной, император обретал свое храмовое имя. Табличка с именем усопшего императора помещалась в родовом храме поминовения мертвых, где принцы-наследники должны были произносить службы по умершим предкам. Проблема осложняется и тем, что у императора было еще и посмертное имя. Оно не было тайной, но было сложносоставным, и поэтому в исторических сочинениях использовалось более краткое (состоящее из двух иероглифов) имя покойного императора. Очень скоро, уже при сыне Гао-цзу — императоре, которому присвоят храмовое имя Вэн-ди (личное имя Лю хэн), появляются девизы правления. Вэн-ди, например, именовал свое правление или «свою эру» — « Хоуюань », это можно перевести как «после начала» или, возможно, «после славного начала». Этим девизом и подписывались документы, он фигурировал и на печатях императора. Иногда именем эры или девиза правления именовали и самого императора. Это было бы очень удобно, если бы многие правители не меняли девизы своего правления. Уже внук Вэн-ди, император, чье храмовое имя было У-ди (личное имя Лю Чэ), за свое долгое правление (140 г. до н. э. — 87 г. до н. э.) сменил одиннадцать девизов правления.

И только с конца XIV в., с приходом к власти династии Мин, установится обычай не менять девиз в течение всего срока правления. Поэтому достаточно часто императоров этой династии именуют по девизам. Но и это не облегчает чтение книг по китайской истории. Основатель династии, Чжу Юаньчжан (1328–1398), беглый монах, ставший разбойником, в 1368 г. провозглашает себя императором и берет девиз Хунъю («Разлив Воинственности»), его храмовое имя — Тай-цзу. А его сын Чжу ди (1360–1424) после смуты и гражданской войны становится в 1402 г. императором, правившим под девизом Юнлэ («Вечная радость»), храмовое имя — Чэн-цзу. Поэтому у современных историков приходится читать то об императорах Чжу Юаньчжане и Чжу ди, то об императорах Хунъю и Юнлэ, то об императорах Тай-цзу и Чэн-цзу. Понять, что речь идет об одних и тех же людях, удается не сразу.