Николай Карташов - Ватутин

Большим подспорьем в этом стала изданная по распоряжению Ватутина специальная «Памятка бойцу о переправах», в которой подробно излагались способы преодоления крупных водных преград, порядок использования табельных инженерных средств, особенно подручного материала, для переправы личного состава, техники и вооружения. Иными словами, накануне грядущих событий на днепровских кручах в войсках кипела серьёзная и основательная работа.

Войска правого крыла фронта 10 сентября мощным ударом прорвали оборону противника юго-восточнее города Ромны, а 13 сентября соединения 40-й армии на широком фронте форсировали реку Сула и освободили город Лохвица. Немцы быстро отступали, сказать точнее, бежали. Части и соединения Воронежского фронта буквально по пятам преследовали противника, который спешил укрыться в укреплениях «Восточного вала».

Немецкое командование стремилось любой ценой удержать Левобережную Украину. По указанию Гитлера ещё в середине августа на рубеже, проходившем по рекам Молочная, Днепр, Сож, восточнее Орши, Пскова, и далее по реке Нарва, были срочно возведены укрепления, названные «Восточным валом». Ставка фюрера считала, что именно на Днепре вермахт сумеет наконец остановить наступление русских, а затем вновь начнет победное шествие на восток. Однако надеждам фюрера не суждено было сбыться. Советские войска, преодолев сотни километров, вышли к намеченной цели.

Уместно сказать, что предстоящая битва за Днепр существенно отличалась от недавних сражений под Сталинградом и на Курской дуге. Если там они начинались с оборонительных операций, то на Днепре никаких оперативных пауз не планировалось. Группа фронтов должна была одновременно провести наступление на нескольких направлениях. 20 сентября представитель Ставки Г. К. Жуков доложил Сталину о подготовке к форсированию реки:

«Сегодня с Николаевым [Ватутиным] отработали мероприятия по быстрейшему захвату переправ на реке Днепр.

Для этой цели сегодня от каждой армии сформированы передовые отряды в составе танковых частей, пехоты, посаженной на машины, артиллерии и миномётов.

Эти подвижные передовые отряды имеют задачу, не ввязываясь в бой с прикрывающими частями противника, обходя арьергарды, стремительно прорваться к переправам и стараться захватить мосты и переправы...

Считаю, что эти передовые части подойдут к реке Днепр 22—23 сентября».

Однако боевой порыв наступающих частей был настолько высок, что они опередили на сутки срок, названный Жуковым Сталину. Все — от солдата до генерала, забыв об усталости и тяжелых переходах, торопились к крутым берегам Днепра. Настрой у всех был приподнятым. Корреспондент газеты фронта «За честь Родины» стал свидетелем такого эпизода. Генерал армии Ватутин, объезжая войска, встретил на своём пути трактор с орудием, на лафете которого лежал раненый боец. Он попросил водителя остановиться, вышел из машины и обратился к солдату:

— Что, брат, тяжело? В госпиталь тебе надо!

Раненый, приподнявшись на локте, ответил:

— Ось, товарищ генерал, подывлюсь трохи на Днипро, тоди и в госпиталь...

Ватутин решил форсировать Днепр одновременно силами семи армий в полосе от Киева до Черкасс. 38-я армия получила задачу преодолеть реку севернее Киева, 3-я гвардейская танковая, 40, 27 и 47-я армии — в районе Букрина, 52-я и 4-я гвардейские армии — у Черкасс.

Накануне форсирования в войска ушло обращение Военного совета. «Славные бойцы, сержанты и офицеры! — говорилось в документе. — Перед вами родной Днепр, вы слышите плеск его седых волн. Там, на западном берегу, древний Киев — столица Украины. Там дети и жёны, наши отцы и матери, братья и сёстры. Они ждут нас, зовут вперёд... Наступил решительный час борьбы. К нам обращены взоры всей страны, всего народа... Поднимем же свои славные знамёна на том берегу Днепра, над родным Киевом!»

На рассвете 23 сентября первые роты и батальоны 38-й армии на участке Лютеж, Вышгород приступили к форсированию реки... В дело пошли рыбачьи лодки, челноки, плоты, самодельные паромы из железных бочек и досок.

Вот рассказ генерал-майора Ф. В. Ванина: «Батальону, которым я к тому времени командовал, было доверено первым в 836-м полку 240-й стрелковой дивизии начать форсирование великой реки. Обстановка сложилась так, что одна рота начала форсирование днем, на глазах у гитлеровцев, державших под прицелом водное пространство. Как только бойцы на рыбацких лодках устремились к противоположному берегу, тут же ударили вражеские орудия. Река вскипела от разрывов снарядов, над водой повисло густое дымное марево, резко, пронзительно свистели осколки. Лодки и плоты упорно прорывались сквозь огненную завесу. Мы спешили помочь десантной группе 842-го стрелкового полка, форсировавшей Днепр и захватившей на правом берегу небольшой плацдарм.

Переправившись полностью на противоположный берег, мой батальон крепко зацепился на плацдарме. Однако первый успех не мог меня успокоить как командира. Ни справа, ни слева у батальона пока соседей не было, и я понимал, что в создавшейся обстановке противник попытается полностью уничтожить нас. Поэтому отдал приказ командирам подразделений получше окопаться, замаскировать позиции, организовать систему огня. И ждать.

Предчувствие не обмануло меня. Гитлеровцы открыли ураганный огонь и с трех сторон устремились в контратаку. Но и на этот раз ни ураганный огонь, ни численный перевес в живой силе и технике не помогли врагу. После жестокого двухчасового боя натиск фашистов был отбит, и мы сами перешли в атаку. Гитлеровцы не выдержали, начали отступать, бросая раненых, оружие.

И вот в минуту затишья по полевому телефону позвонил командир полка майор Емелин:

— Молодцы, но не пора ли и Лютеж брать?

— Будем брать, товарищ майор, — ответил ему.

— Только учти, орешек крепкий. Система укреплений мощная, подходы заминированы. Поддержим всем, чем только возможно. Так что действуй. С Богом!

В последующие дни батальон успешно атаковал село Лютеж, которое гитлеровцы превратили в сильный узел сопротивления. Нам удалось захватить четыре дома на северной окраине. Три дня и три ночи мы отбивали яростные контратаки фашистов. Бешеный артиллерийский и миномётный огонь превратил дома в груды развалин. Земля сотрясалась от бомбовых ударов. Казалось, все мы оглохли от непрерывного грохота, воя и визга металла. И уже не было сил выстоять в этой тяжёлой схватке. Но мы выстояли.

Позже я узнал, что, когда командир 240-й стрелковой дивизии полковник Уманский докладывал в штаб 38-й армии о взятии Лютежа, присутствовавший там командующий фронтом генерал армии Николай Федорович Ватутин сказал: “Это — победа!”».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 октября 1943 года за мужество и отвагу, проявленные во время форсирования Днепра, капитану Федору Варламовичу Ванину было присвоено звание Героя Советского Союза.