Николай Карташов - Ватутин

Намеченное на три часа утра наступление немцев не начиналось. Прошёл час, заканчивался второй. Николай Федорович уже несколько раз связывался с командующими армиями, но ответ был один: противник молчит. Как потом выяснится, боевые порядки гитлеровских частей и подразделений были в значительной степени дезорганизованы. Потери немцев оказались настолько ощутимыми, что германское командование вынуждено был отложить начало атаки, чтобы заменить утратившие боеспособность части, наладить поврежденные системы проводной связи и восстановить управление частями и соединениями.

А. М. Василевский свидетельствовал: «Противник, находившийся в исходном для наступления положении, понес большие потери в живой силе и технике. Дезорганизована была подготовленная им система артиллерийского огня, нарушено управление войсками. Понесла потери и вражеская авиация на аэродромах, а связь с ней у общевойскового командования также нарушилась. Многими фашистскими командирами сильная контрподготовка была принята за начало нашего наступления. Даже не зная деталей результатов контрподготовки, мы испытывали чувство большого удовлетворения ее общими итогами. Гитлеровцы с трудом смогли начать наступление вместо 3 часов утра 5 июля тремя часами позже».

Около шести часов утра Ватутин вновь позвонил командарму 6-й армии Чистякову, спросил:

— Иван Михайлович, как там у тебя дела? Почему противник не наступает на твоем участке? Скоро шесть, по данным разведки, он должен уже давно начать...

Чистяков молчал, а Николай Федорович продолжал:

— А не всыпали ли мы, Иван Михайлович, по пустому месту несколько вагонов боеприпасов? Если так, то тогда точно попадём в историю военного искусства в качестве примера, как не надо проводить контрподготовку...

Но в эту же минуту командарм с облегчением закричал в трубку:

— Товарищ командующий, я слышу гул моторов! Танки пошли! Артиллерия загромыхала!

— Очухались, значит, фрицы. Действуй! Желаю успеха! — дал напутствие Ватутин.

Ровно в 6.00 немецкие танки, лязгая гусеницами, выползли из своих укрытий и медленно, с закрытыми люками двинулись вперёд через желтеющие поля пшеницы и подсолнухов на оборонительные рубежи советских войск. Главный удар на Воронежском фронте, как и предполагал Ватутин, немецкие войска наносили из района Томаровки на Черкасское, Обоянь, там, где держала оборону 6-я гвардейская армия И. М. Чистякова, и на левый фланг соседа, 7-ю гвардейскую армию М. С. Шумилова, в направлении Белгород и Короча. В общей сложности германское командование ввело в сражение против войск Воронежского фронта 5 пехотных, 8 танковых и моторизованную дивизии, рассчитывая с ходу протаранить первую и вторую полосы обороны войск Ватутина.

Генерал Чистяков, чья армия встретила врага на правом фланге, вспоминал: «В воздухе появилось одновременно четыреста вражеских самолетов, которые принялись бомбить наши боевые порядки. Навстречу им вылетела наша авиация, мы использовали все имеющиеся противовоздушные средства. В это же время вражеская артиллерия обрушилась на траншеи, а из глубины действительно двигалась на нас армада немецких танков. Впереди шли тяжелые “Тигры” и “Пантеры”, а вслед средние и легкие танки.

Прошли какие-то мгновения, и розово-голубое небо, которое в то утро казалось особенно тихим, ни облачка, стало черным. Курская земля сухая, пыльная. От разрывов бомб и снарядов все заволокло, будто опустилась между небом и землей черная штора. Этого и следовало ожидать: на всем фронте — и у нас, и у противника скопилось за эти несколько месяцев колоссальное количество техники, и сейчас она вступила в бой».

Аналогичным образом развивались события на левом фланге 7-й гвардейской армии Шумилова. Обратимся и к его мемуарам: «В воздухе появились сотни бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей с чёрной фашистской свастикой. Они бомбили наши боевые порядки, артиллерийские позиции, танки, тылы. Всё кипело, бушевало в огне и дыму, казалось, на позициях гвардейцев всё подавлено и уничтожено. Но оборона не зря была подготовлена надёжно. Созданные укрепления защищали бойцов не только от осколков, но и от прямых попаданий. Едва смолкла артиллерийская канонада, как III танковый корпус гитлеровцев начал форсировать Сев[ерский] Донец в восьми пунктах...»

Немецкое командование избрало тактику наступления несколькими танковыми клиньями — Panzerkeil. На острие клина ползли группами по 10-15 машин тяжёлые «Тигры». Их сопровождали штурмовые орудия «Фердинанд». За ними двигались на более высокой скорости группами по 50-100 машин средние танки «Пантеры» и PzKw IV. В боевых порядках танков на бронетранспортерах следовала пехота.

«Мы двигались вперёд, вокруг нас от огня русской артиллерии дыбом вставала земля, — это уже свидетельство со стороны противника, радиста «Тигра». — Иван с присущей ему хитростью не открывал огня в предшествовавшие недели и даже нынешним утром, когда наши орудия обрушили на него град снарядов. Но сейчас весь фронт опоясали вспышки выстрелов. Казалось, что мы вползаем в огненное кольцо. Четыре раза наш отважный “Росинант” [47] Так звали коня Дон Кихота, героя одноименного романа Мигеля де Сервантеса. содрогался от прямых попаданий, и мы благодарили судьбу за прочность добротной крупповской стали».

Немцы с невероятной настойчивостью пытались прорубить оборону советских войск. Экипажи танков получили строжайшие инструкции: «Ни при каких обстоятельствах не останавливать танк для оказания помощи поврежденным машинам. Командиры танков должны продолжать наступление до тех пор, пока танк не утратит мобильность».

Сильнейший натиск противника пришлось выдержать частям 52-й гвардейской дивизии гвардии полковника И. М. Некрасова и 67-й гвардейской дивизии гвардии полковника А. И. Баксова, которые входили в состав 6-й гвардейской армии Чистякова. На их боевые порядки немцы обрушили огонь тысяч орудий и миномётов. Сотни самолётов с душераздирающим воем пикировали советские позиции, сбрасывая огромное количество бомб. Затем при поддержке артиллерии и авиации в атаку двинулись танки. Они шли группами от 70 до 200 машин с «Тиграми» впереди, за ними следовала пехота. Уже в первый день наступления в боях участвовало до 700 танков. Но гвардейцы не дрогнули. Противник повсюду попадал под прицельный ураганный огонь орудий и миномётов, реактивной артиллерии, а также из всех видов стрелкового оружия. Ощутимый урон врагу наносили авиация и сапёрные части. Лётчики бомбили его боевые порядки, а танки и пехота гитлеровцев находили свою погибель на многочисленных минных полях.

Донесения, которые Ватутин получал в режиме реального времени от командующих армиями и командиров корпусов, обнадёживали. Однако немцы с невероятным фанатизмом продолжали атаковать советские позиции.