Дмитрий Дегтев - Будни советского тыла. Жизнь и труд советских людей в годы Великой Отечественной Войны. 1941–1945

В общем, хлеба не было, но вот зрелища еще остались. Так, горьковские кинотеатры «Художественный» и «Палас» (ныне «Орленок») в предновогодние дни демонстрировали английскую комедию 1940 года «Джордж из Динки-джаза». Согласно сюжету в норвежском Бергене обосновались немецкие шпионы, передающие нацистским подлодкам информацию об английских транспортных судах. Англичанам удается узнать, что это джаз-оркестр под управлением Мендеса. Но способ передачи и шифр остаются неизвестными. Агент, пытавшийся это выяснить, убит. Ему посылают замену. Но в порту в условиях авианалета и при затемнении билет до Бергена ошибочно вручают музыканту Джорджу Хепплуайту. Джордж неожиданно для себя получает предложение стать разведчиком… Любопытно, что фильм попал в Советский Союз не лицензионно, копии картины были захвачены у немцев, которым комедия очень нравилась. То есть кино было по сути трофейным.

Репертуар других кинотеатров был более патриотичным. В «Рекорде» демонстрировалась премьера мелодрамы режиссера Александра Столпера «Жди меня», снятая по мотивам произведений Константина Симонова. Три друга пообещали друг другу встретиться после войны. Однако в итоге двое из них погибают, а в живых остается только главный герой Николай Ермолов, который, будучи летчиком, был сбит за линией фронта и возглавил партизанский отряд. Когда он в итоге возвращается домой, то встречает свою жену, которая, несмотря ни на что, ждала его все это время. А в «Прогрессе», расположенном на улице Советской, показывали один из хитов военного времени – фильм Леонида Лукова «Два бойца».

Правда, сами горьковские кинотеатры в военные годы представляли собой весьма печальное зрелище. Залы и фойе не отапливались, мебель не ремонтировалась, в результате на сеансах зрители нередко вынуждены были стоять и согреваться собственным теплом. «Серое, неприглядное здание. С крыши свисают глыбы снега, готовые в любую минуту обрушиться на головы прохожих. На стенах оборванные афиши. Так выглядит кинотеатр «Художественный», – рассказывала статья «Перед киносеансом». – Не лучше и в самом помещении театра. При входе – выломанные ступеньки, обросшие льдом. В вестибюле грязь, толкотня, ругань. Трудно пробраться в фойе… Из кинотеатра публика вынуждена проходить мимо зловонных помоек, грязным двором».

Некоторые горьковчане продолжали, несмотря на суровые военные будни, посещать и театры. Репертуар в оперном соответствовал духу времени. 30 декабря шел спектакль «Демон» по произведению М. Ю. Лермонтова, 31 декабря – «Честь мундира». А в новогоднюю ночь театр оперы и балета был одним из основных мест торжеств: здесь шел новогодний вечер-концерт. Он начинался в полночь и продолжался до утра 1 января. Правда, билеты были не из дешевых: 100 рублей детский и 200 рублей взрослый.

Одно радовало трудящихся. Красная армия продолжала наступать, а в сводках ежедневно приводился список очередных освобожденных от противника населенных пунктов. Отмечали наступление нового 1944 года скромно. Кто-то в кругу семьи, кто-то с друзьями и знакомыми. Открывали извлеченные из неприкосновенных запасов бутылки вина, дарили непритязательные подарки. В то время даже простой кусок мыла или пачка спичек, сигарет воспринимались с большой радостью. Для детворы подаренная взрослыми конфетка или шоколадка в холодное и голодное время казалась особенно вкусной. Кстати, 1 января не было праздничным днем. Однако Совнарком все же сделал гражданам подарок – день отдыха с воскресенья 2 января был перенесен на 1-е. Правда, это не касалось рабочих военных заводов. Они трудились без выходных. Новый год отмечали длительным перекуром, а перед полночью брали в руки кружки с самогоном и произносили тосты за Победу и лучшую жизнь.

Наиболее голодными в СССР стали 1944–1946 годы. Это потом в художественных фильмах и литературе весну победного 45-го года будут изображать оптимистическим и счастливым временем. А вот выдержки из писем учащихся Работкинского сельскохозяйственного техникума, содержание которых стало известно даже на высшем уровне. В частности, информация дошла до заместителя председателя советского правительства А. И. Микояна.

Изголодавшиеся учащиеся писали: «11.4.45 г. «…Начиная с 1 числа, в техникуме не давали ни разу хлеба, все студенты слегли, некоторые начали опухать. Занятия прекратились, но отпуска не дают. Все очень ослабли».

9.4.45 г. «…Совершенно ослабли. Вот уже 9 число, но нам хлеба еще не давали ни разу, не знаем, когда будет. Да притом у нас нет ни картошки, ни денег, пришел «капут».

10.4.45 г. «…13 дней живем без хлеба. В нашей группе две девушки опухли. Дров в техникуме нет, воды тоже, в связи с этим завтрак бывает в обед – одна свеклина, а обед – в ужин, ужина совсем не бывает. В техникуме сейчас такой беспорядок, такое волнение, студенты вовсю бунтуют».

11.4.45 г. «…Хлеба не давали ни грамма с 1 апреля. Студенты даже не могут ходить, а лежат на постели еле живые. Сейчас мы не учимся и не работаем, сидим в своей комнате. Когда будут давать хлеб, неизвестно». [156] ГОПАНО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 4869. Л. 26–27.

Сельское хозяйство предвоенных и военных лет вообще отдельная тема. Несмотря на постсоветскую критику коллективизации и появившееся сочувствие к раскулаченным, большинство россиян до сих пор имеет весьма смутное представление о жизни колхозов в 1930–1940-х годах, в основном основанное на колоритных, но совершенно бредовых фильмах типа «Трактористы», «Вечный зов», «Председатель» и т. п. Которые представляли собой весьма качественные поделки, но в то же время не имеют ничего общего с реальностью.

Для начала о трактористах… Как известно, товарищ Сталин очень любил тракторы. «Теперь, после усиленного развития колхозного движения, крестьяне имеют возможность объединить свой труд с трудом своих соседей, объединиться в колхоз, поднять целину, использовать заброшенную землю, получить машину и трактор и поднять таким образом производительность своего труда вдвое, если не втрое», – писал Иосиф Виссарионович в 1932 году. «Великое значение колхозов в том именно и состоит, что они представляют основную базу для применения машин и тракторов в земледелии, что они составляют основную базу для переделки крестьянина, для переработки его психологии в духе социализма», – говорил он на XVII съезде ВКП(б). В сочинениях Сталина слово «трактор» встречается чуть ли не на каждой второй странице. Не случайно в 1930-х годах в СССР их выпускали больше, чем обычных автомобилей! С 1924 года в Ленинграде собирали по американской лицензии знаменитый трактор «Фордзон-Путиловец», в 1934 году ему на смену пришел «Универсал», выпущенный в количестве свыше 200 тысяч экземпляров, в еще больших количествах производился сталинградский СХТЗ-15/30.