Александр Полещук - Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи

Другой докладчик, член ИККИ Карл Бернгардович Радек, повторил, что главная задача компартий теперь — завоевать на свою сторону большинство рабочего класса, разоблачая предательскую политику реформистских вождей. «Завоевать массы», по его мнению, предстояло в прямом смысле слова, то есть вырвать их из-под влияния социал-демократических партий и предательской бюрократии профсоюзов, перетянуть на сторону Коминтерна.

Острая дискуссия развернулась по поводу тактики Объединенной компартии Германии, опубликовавшей открытое письмо ко всем социалистическим и профессиональным организациям страны с предложением о сотрудничестве. Этот нетипичный для коммунистического движения того времени шаг подвергся ожесточённой критике сторонников теории революционного наступления на мировой капитал. Зиновьев назвал письмо очень искусственным, а тактику ОКПГ — нереволюционной.

Ожидали, что скажет Ленин. Димитров не заметил его появления, но внезапно ощутил в зале какое-то движение, словно пронёсся порыв ветра. Вытянув шею, разглядел Владимира Ильича, идущего к президиуму мелкими быстрыми шагами. Зал встал, шумно приветствуя вождя социалистической революции, кто-то запел «Интернационал».

В это время немецкий делегат Гемпель честил авторов «Открытого письма» за оппортунизм. Следом выступил его единомышленник Умберто Террачини, которого Димитров помнил по съезду в Ливорно. Ленин как будто не обращал внимания на ораторов и что-то быстро писал. Ему было предоставлено слово после темпераментного итальянца. Ленин говорил по-французски, поэтому Димитрову пришлось довольствоваться сокращённым пересказом его речи [30]. Но даже из пересказа ему стала ясна точка зрения Ленина, который вполне определённо поддержал «Открытое письмо» ОКПГ, назвав его образцовым политическим шагом в тот период, когда мировое революционное движение перешло от штурма крепости капитализма к её осаде. Что касается «теории наступления», то Ленин вынес ей политический приговор: «Если конгресс не будет вести решительного наступления против таких ошибок, против таких „левых“ глупостей, то всё движение осуждено на гибель. Таково моё глубокое убеждение» {60} .

Болгарская партия удостоилась краткой похвалы Зиновьева. В отчётном докладе о работе ИККИ за истекший год он констатировал, что «несмотря на кое-какие недостатки, мы имеем в Болгарии хорошую и сильную коммунистическую партию». От имени БКП выступал и подписывал итоговую резолюцию Васил Коларов. Димитров участвовал в работе комиссии конгресса по организационному строительству компартий под руководством лидера финских коммунистов и новоиспечённого секретаря Исполкома Коминтерна Отто Куусинена.

Последний день конгресса запомнился нашему герою на всю жизнь. Дискуссии закончились поздно вечером, но делегаты не расходились. И вот из рядов русской делегации послышалось: «Вы жертвою пали в борьбе роковой…» Словно заворожённый, слушал Георгий реквием павшим борцам. Потом запели немцы, французы, болгары, итальянцы, испанцы… Наконец, на всех языках зазвучал «Интернационал». В глазах многих товарищей Георгий заметил слёзы, да и сам он испытывал необыкновенный подъём духа. Верилось, что никто не сможет разорвать святые товарищеские узы Интернационала, к которому принадлежит и он сам, что дело коммунистов мира необоримо.

Таким же настроением близкого торжества «Всесветной Коммуны» был проникнут агитационный спектакль «Мистерия-буфф», поставленный московскими актерами в честь конгресса Коминтерна. Спектакль шёл в здании цирка на немецком языке. Но даже понимающему этот язык Георгию Димитрову были доступны далеко не все словесные изобретения автора пьесы, революционного поэта Владимира Маяковского. А идея пьесы была проста. Автор представил революцию в виде потопа, захлестнувшего весь мир, и насытил библейский сюжет актуальными проблемами и новыми героями — «нечистыми» (пролетариями) и «чистыми» (буржуями), президентами и монархами, революционерами и оппортунистами.

В финале торжествующие «нечистые» возвели на обломках старого мира сияющее здание Коммуны.

В написанном специально для этого спектакля либретто поэт пояснил свой замысел так: «Стих „Мистерии-буфф“ — это лозунги митингов, выкрики улиц, язык газеты. Действие „Мистерии-буфф“ — это движение толпы, столкновение классов, борьба идей, — миниатюра мира в стенах цирка». Маяковский чутьём поэта уловил главный нерв эпохи — острое противостояние крупных общественных сил и движений. Достойными внимания считались лишь свершения масс, а массы — это не просто большие толпы людей — нет, это организованные трудящиеся, которые борются с враждебным классом буржуазных эксплуататоров. Трудящиеся массы всегда правы. Ведомые вождями, владеющими всепобеждающим учением и наделёнными харизматической силой, они — подлинные творцы истории. Поэтому в массе каждый ценен и счастлив не своей индивидуальностью, а лишь соответствием общим установкам, полезностью для свершаемых исторических деяний. Таково было господствующее в ту пору в коммунистическом движении контрастное мировидение, которое не могло не увлечь и Георгия Димитрова.

Конгресс выдвинул призыв «В массы!» Коммунистам предписывалось перейти к упорной и кропотливой работе по созданию единого пролетарского фронта. Однозначного понимания новой установки не было не только в партиях, но и в руководящих кругах Коминтерна. Означает ли призыв работать в массах в то же время отказ от революционных акций? Должны ли партии клеймить социал-демократию за реформизм и соглашательство или же надо идти на сотрудничество с ней во имя переходных целей? Следует ли перетягивать беспартийных рабочих под знамя коммунизма или надо вместе с ними бороться за жизненные требования масс? Столь непростые вопросы пришлось рассматривать учредительному конгрессу Профинтерна, в котором участвовало 380 делегатов из 41 страны. Помимо коммунистов, в Москву приехали тред-юнионисты, анархо-синдикалисты, анархисты, члены организации «Индустриальные рабочие мира». На заседаниях шли острые дискуссии, в которых принял участие и Димитров. Его речь о тактике коммунистов в профсоюзном движении была выдержана в духе ленинского выступления на конгрессе Коминтерна. Вести дело к разрушению реформистских союзов только потому, что руководят ими не коммунисты, а представители других политических направлений, подчеркнул он, означает такую нелепость, будто успех пролетарской революции возможен без участия огромной массы рабочего класса.

Конгресс решил, что Профинтерн должен установить возможно более тесные связи с Коминтерном на основе взаимного представительства в исполнительных органах и поставил задачу «не разрушения, а завоевания профсоюзов, то есть многомиллионной массы, находящейся в старых профсоюзах». Георгий Димитров был избран в состав руководящего органа Профинтерна — Центрального совета, где ему предстояло работать под руководством Лозовского, ставшего генеральным секретарем. Таким образом, в 1921 году наш герой вошел в круг руководящих деятелей международного рабочего движения. Советская профсоюзная газета «Труд» опубликовала его биографию.