Павел Полян - Жизнь и смерть в аушвицком аду

Вместо этого он передал рукопись Марии Боровской, проживавшей в Варшаве, а та — своему брату Станиславу Вальчику, партийному работнику. А тот, как отмечает Барус, намеревался передать рукопись в Институт истории партии [751].

Кроме того, Эдмунд Хабер из Катовице, сотрудничавший с Институтом еврейской истории в Варшаве, утверждал, что рукопись находилась в свое время в этом институте. Сам Хабер намеревался продолжить поиски еврейских рукописей и получил на это разрешение Министерства культуры и искусства Польши. Его группа, в составе восьми человек, провела двухнедельные раскопки на территории концлагеря Биркенау; так, в частности, удалось найти «банку с различными интересными предметами», которая была затем передана в Государственный музей Аушвиц-Биркенау [752].

У оригинала этой рукописи до сих пор не прояснены ни история ее хранения, ни место сегодняшнего нахождения. Наиболее вероятное местонахождение оригинала — это Институт народной памяти (IPN), вобравший в себя и архив бывшей «Главной комиссии по расследованию нацистских преступлений в Польше». Однако, согласно устной справке сотрудников, оригинала там нет.

Вскоре после своего обнаружения оригинал (или, в крайнем случае, его хорошая фотокопия) некоторое время действительно находился в Институте еврейской истории в Варшаве, в печатном органе которого и был впервые опубликован [753]. Но наличия у себя оригинала не подтверждают и там.

О том, что оригинал временно пропал, Ядвига Безвиньска и Данута Чех писали еще в начале 1970-х гг. — в своем предисловии к своду рукописей. И вот уже скоро полвека, как оригинал так и не обнаружился, но скорее всего, его и не искали.

Нашим «оригиналом» служила копия с утраченного, хранящаяся в Государственном музее Аушвиц-Биркенау в Освенциме [754].

«Заметки» долгое время фигурировали как «Рукопись неизвестного автора». Дело в том, что вместо имени Лангфус привел свой зашифрованный акроним — очевидный, но не сразу разгаданный намек.

Однако еще в начале 1960-х гг. рукопись была впервые атрибутирована профессором Б. Марком, ее первым публикатором, как принадлежащая неустановленному лицу — магиду или даяну из Макова-Мазовецкого. В 1966 году Б. Марк умер, а в 1971 году его вдова, Эстер Марк, прибегнув к графологической экспертизе Эфраима Купера из Иерусалимского университета, подтвердила тождество сравниваемых почерков [755]. Сопоставив различные свидетельства и проанализировав акроним «Анонимного автора», она сумела идентифицировать сначала его имя, а затем и его личность [756].

Она же первой высказала следующую, впоследствии блестяще подтвердившуюся, гипотезу относительно акронима «J. А. R. А.». Последний представляет собой инициалы имени и фамилии Лангфуса в переводе с идиша на иврит и расшифровывается как: Jehuda Arie (leib=лев) regel (fus=нога) arucha (lang=длинная) [757]. Последние два слова означают «длинная нога», то есть то же, что и фамилия «Лангфус» на идише и по-немецки [758].

Лангфусу принадлежат и еще три фрагмента, выявленные внутри рукописи Залмана Левенталя, — два фрагмента на идише («3000 нагих» и «600 мальчиков»), а также лист на польском языке с перечнем эшелонов, прибывших в Аушвиц между 6 и 24 октября 1944 года. Это дало Р. Пытелю основание для ложной гипотезы, что именно Левенталю принадлежат и остальные тексты Лангфуса [759].

События, описываемые в «600 мальчиков», датируются, согласно Д. Чех, 20 октября 1944 года: в этот день в газовне крематория III было удушено около тысячи мальчиков и юношей в возрасте от 12 до 18 лет, в том числе 357 человек из филиала Дюэрнфурт ( Duhernfurth ) концлагеря Гросс-Розен [760].

В этих «Заметках» Лангфус присоединяется к своеобразной поэтике причитания, встречаемой и у Градовского, и у Левенталя. Но пишет при этом особенно цветисто и подчеркнуто «художественно», с психологическими рефлексиями и повторами, отчего удельный вес каждого слова несколько понижается.

Он прямо адресуется к будущим читателями и историкам, а в конце даже просит того, кто ее найдет, собрать все его тексты, которые удастся найти, упорядочить их и опубликовать вместе под общим названием: «В содрогании от злодейства».

Эта его воля была даже перевыполнена в 1971 году, когда именно так польские составители назвали весь первый свод текстов членов «зондеркоммандо».

Исполнена она и в настоящей книге, но более строго: заглавие закреплено за текстами лишь самого Лангфуса.

К сожалению, сохранность оригинала рукописи «Выселение» сегодня уже такова, что она уже мало чем может помочь переводчику. Оригинал, увы, нечитаем, отчего перевод на русский язык осуществлен с более раннего перевода, сделанного еще в те времена, когда он был читабельнее. Язык этого вынужденного оригинала — немецкий, переводчик — пишущий эти строки. В целом стилистика оригинала — местами несколько шероховатая, сохранена, по возможности, и в русском переводе. Разбиение на главки и их названия — авторские.

Источником немецкого перевода был перевод на польский язык, сделанный с оригинала Романом Пытелем. Напомним, что оригинал оказался в музее лишь в конце 1970 года, так что не приходится удивляться тому, что сам текст не попал в первый польскоязычный свод текстов зондеркоммандовцев, вышедший в 1971 году, как и в его переводы на немецкий (1972) и английский (1973) языки. Впервые он был опубликован по-польски в 1972 году — в 14-м выпуске «Освенцимских тетрадей», а годом позже вышел и в немецком переводе 14-го выпуска. При этом автор был обозначен как «Лейб», а публикацию предваряли вступительная заметка Л. Безвиньской и Д. Чех [761], а также заметка «От переводчика» Р. Пытеля. Последняя особенно значима еще и потому, что переводчику [762]— после того, как все листы рукописи были перепутаны при консервации, — пришлось стать еще и как бы соавтором, воссоздателем композиции текста. Каждая страница оригинального текста была выделена графически как обособленный фрагмент с двойной нумерацией: первая (в квадратных скобках) являет собой реконструкцию композиции, вторая (без скобок) — отражает пагинацию Р. Пытеля, нанесенную им на оригинал в самом начале работы, когда она еще представляла собой малоупорядоченную стопку рукописных страниц.

Без изменений эта публикация Лангфуса была воспроизведена в переизданиях свода на польском (1975) и на немецком (1996) языках.

Сканы этой рукописи Лангфуса были настолько труднонечитаемы, что осуществить с них оригинальный перевод на русский язык не представлялось возможным. Это вынудило меня удовлетвориться в этом и предыдущих изданиях собственным переводом с немецкого перевода (осуществленного, напомним, с польского перевода, который, в свою очередь, был выполнен с оригинала на идише еще в то время, как этот оригинал был более или менее читабелен). В настоящее время читабельность сканов рукописи Л. Лангфуса повышена, благодаря применению к ним тех же мультспектральных методов реконструкции текста, какие привели к успеху в случае с рукописью М. Наджари, так что со временем неизбежно возникнет новая более полная версия «Выселения».