Николай Кабанов - Секреты Советской Латвии. Из архивов ЦК КПЛ

Ну и далее — такой же нейтрально-положительный стиль. С одной стороны, конечно, сочетание «было избрано буржуазией», с другой — бытовало у «революционно-демократической эмиграции в Швейцарии — как символ демократического объединения народа под лозунгом «Свободная Латвия — в свободной России». Латышские стрелковые полки, опять же. Но — никакого упоминания о Легионе! Напротив:

«Красно-бело-красное знамя было государственным флагом Латвии и в период восстановления Советской власти, до 25 августа 1940 года, и использовалось вместе с красным флагом».

На момент написания документа (2 августа 1988 года), флаг используется «самодеятельными формированиями и группами, фольклорными ансамблями». При этом в СМИ Латвии «высказываются разные точки зрения». Однако, все легитимно!

«В июле сего года юридическим отделом Президиума Верховного Совета ЛССР были даны разъяснения, что соединение красно-бело-красных цветов законом не запрещено. Одновременно была подчеркнута необходимость строгого разграничения государственной и национальной символики».

Что же до гимна «Диеве свети Латвию», то, как пишет Пуго, «в нем отсутствуют какие-либо политические призывы или определения». Вывод: «Продолжить общественную дискуссию по данным вопросам и завершить ее обсуждением в Верховном Совете Латвийской ССР».

Остается лишь добавить, что уже через две недели, 23 августа 1988 года, множество красно-бело-красных флагов беспрепятственно реяло по Риге. А вскоре он занял свое место на официальных флагштоках наравне с флагом СССР. Пока — вместе…

Что же до Пуго, то он имел все шансы присоединиться к когорте Кравчука, Назарбаева, Шеварднадзе и других партийных боссов горбачевского периода, возглавивших свои государства. Но он предпочел другой путь. Хотя, если бы во главе суверенной республики на несколько лет остался Пуго, которого считали человеком порядочным и пунктуальным, возможно, жили бы в стране ООН и… СНГ. Было бы Борису Карловичу 75, что для политика не возраст. «Вадонис» 3 3 Vadonis — вождь (лат.). — Прим. авт. , латыш-баши такой. Все ж, наверное, лучше, чем нынешний беспредел. Но Пуго и Латвия трагически не поняли друг друга…

В этом разделе мы коснемся тем, которые относятся к духовной сфере. И узнаем, что многие стереотипы о тотальном доминировании коммунистической идеологии в 70—80-е годы, как минимум, преувеличены. Возьмем период от столетия В.И. Ленина — и до XIX Партконференции.

Разумеется, СССР был официально атеистической страной. Но после религиозного ренессанса Великой Отечественной и прекращения хрущевских гонений наступил период действия неписаного «договора» между государством и церковью, который можно условно определить формулировкой «уважение чувств верующих». Как это проявлялось в Латвийской республике, повествуют данные секретного отчета председателю Совета по делам религий при Совете Министров СССР Куроедову В.А. от уполномоченного по ЛССР А. Лиепы. Время действия — 1970 год.

Несмотря на то, что по всему Союзу катился вполне себе вакханальный юбилей вождя мирового коммунизма, верующие Латвии реагировали весьма своеобразно: все конфессии увеличили число богослужений на 2 359 по сравнению с предыдущим годом. Доходы религиозных объединений выросли на 11 % и достигли 1 543 615 рублей. «От общей суммы поступлений наибольший доход — 32,5 % дали религиозные объединения православной церкви, хотя число приходов у нее меньше, чем у католиков или лютеран», — отмечал тов. Лиепа.

Первое место по числу церквей — 208 — занимали в ЛССР евангельские лютеране. Однако, согласно докладу, эта конфессия уступала другим по активности: «Ни в одной из ев. лютеранских церквей республики ежедневных богослужений не проводится» (у православных каждый день служили в 5 храмах Риги и 1 — Даугавпилса). Лютеране окрестили всего 10,5 % всех новорожденных, подвергнутых этому обряду; провели 10,1 % венчаний и 21,3 % отпеваний. «Следует отметить, что богослужения в ев. лютеранских церквах молодежью почти не посещаются», — говорится в докладе.

Тем не менее, ЕЛЦ держалась на особом контроле: «Наиболее реакционная часть духовенства пытается оправдать антинародную деятельность церкви и ее духовенства в буржуазной Латвии, в период оккупации республики немецко-фашистскими войсками». Эмигрантская церковь под водительством пастора А. Лусиса в 1970 году попыталась вступить во Всемирный Совет церквей, однако лояльный рижский архиепископ Янис Матулис послал в Женеву 31 декабря суровую отповедь: «Нельзя позволить в Ойкумене от имени латышского народа говорить людям, оставившим свою землю 25 лет назад, и которым на это латышский народ не дал ни прав, ни полномочий».

Но была и часть пасторов, которая пыталась «доказать, что приверженность к христианству не мешает гражданской деятельности религиозных граждан нашей страны и их участию в строительстве коммунизма». Что там говорить — на 7 ноября торжественные богослужения проводили!

Среди католиков Совет по делам религий ЛССР «профилактировал» декана Лапковского, который «начал вмешиваться в финансово-хозяйственную деятельность»: «Нами был вызван, от него было получено объяснение, и он был предупрежден». Католический епископ Вайвод отстранил его от должности и перевел в маленький приход. Вообще, он был завзятый реакционер — даже советские функционеры пеняли ему то, что архиепископ «весьма неохотно проводит в жизнь рекомендации Ватикана, преследующие модернизацию церковной деятельности». Скажем, службы проводит не по-латышски, а на латыни! Впрочем, разрешил не соблюдать пятничного поста в рабочих столовых. Паства ответила посещаемостью — католики в 70-м были самой активной конфессией Латвии по участию в службах в 176 храмах и 2 святых местах (кроме католиков, таковых ни у кого не было) — 91 000 человек в праздники!

Католики с их всемирными связями были весьма полезны заинтересованным советским учреждениям. Так, епископ Вайвод, декан Дзенис и ксендз Будже в декабре 1971 года направили уполномоченному Лиепе отчеты о пребывании в Ватикане и в Берлине аж на 32 листах. В частности, Будже с дивными формулировками критиковался некий немец: «молодой викарий в своем выступлении резко выступил против мира и дружбы, искажая движение за мир и само Христианское учение». Отчеты были тоже под грифом «секретно»…

По числу одновременно молящихся следом шли православные — 14,5 тысяч. Однако, «большинство духовенства лица пожилого возраста, а это, учитывая, что в сельской местности священники обслуживают несколько приходов, делает их малоподвижными и малоактивными». Из 93 православных церквей фактически не использовалось 12.