Йоганн Мюллер - Асы немецкой авиации

Утром 15 июля подполковник Мёльдерс наскоро изложил штабу дневные задания и вылетел на охоту. Южнее Орши он заметил 5 истребителей И-16, которые немедленно атаковал вместе со своим ведомым. После внезапного удара со стороны солнца вспыхнувший истребитель спиралью пошел к земле и взорвался. Его товарищи разлетелись в разные стороны, но Мёльдерс не думал их преследовать. Он сделал несколько кругов над местом падения, принимая поздравления по радио, так как на аэродроме слышали все переговоры, в том числе подтверждение ведомого. На обратном пути немецкая пара столкнулась с одиночным бомбардировщиком ДБ-3, который Мёльдерс быстро сбил, разменяв вторую сотню побед. На аэродроме его встретили откупоренным шампанским и на руках унесли от самолета. Мёльдерс стал первым в мире пилотом, сбившим 100 вражеских самолетов.

Получив сообщение о происшедшем, Геринг немедленно вызвал пилота в Берлин, где Адольф Гитлер вручил ему Бриллианты. Увы, фюрер запретил ему летать, не желая рисковать жизнью выдающегося летчика. Это позднее 100 побед станут достаточно частым случаем на Восточном фронте, но сейчас Мёльдерсу пришлось сдать командование эскадрой командиру IV/JG-51 майору Фридриху Беку. Хотя в начале сентября он вернулся на фронт, теперь Мёльдерс лишь руководил действиями истребителей с земли. Геринг назначил его первым командующим истребительной авиацией или, как иногда говорят, генералом истребителей (General der Jagdflieger). Правда, есть неподтвержденные сведения, что он все-таки продолжал летать и сбил еще около 30 русских самолетов. Это соответствовало бы его характеру.

Осенью 1941 года наступление немцев затормозилось, а потом и вообще остановилось. Люфтваффе еще до начала зимы начали испытывать острую нехватку запасных частей, топлива и боеприпасов. Во многом это была вина начальника Технического управления люфтваффе (Generalluftzeugmeister) генерала Эрнста Удета. Ас Первой мировой оказался никудышным руководителем, и 17 ноября застрелился. Геринг вызвал Мёльдерса в Берлин на похороны Удета, который, как было официально объявлено, «погиб при испытании новой техники». 22 ноября Мёльдерс вылетел из Чаплинки на борту Не-111, но возле Бреслау в условиях сильного ливня и грозы самолет разбился. Первый в истории «сотник» погиб.

Почти такими же быстрыми темпами наращивал свой результат командир JG-3 Гюнтер Лютцов. 11 октября он стал четвертым кавалером Мечей, сбив к этому дню 97 самолетов.

Несмотря на внезапность, потери немцев в первый день войны составили 61 самолет, в том числе 14 истребителей Ме-109. Были сбиты командир JG-27 майор Вальтер Шелльман и командир 8./JG-3 обер-лейтенант Вилли Штранге. Свидетели видели, как они выпрыгнули с парашютами и попали в руки русских. Однако, по имеющимся сведениям, оба пилота были вскоре расстреляны. Говорят, что Сталин отдал устныйприказ немедленно расстреливать попавших в плен офицеров СС и люфтваффе. Ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию мы не можем – русский лидер умел хранить свои тайны.

Однако, несмотря на все потери, русские имели слишком много самолетов, и в первый же день совершили около 6000 вылетов, но это не принесло дивидендов, а одни только потери. Некомпетентность командования русских ВВС доказывают бесполезные атаки переправ через Западную Двину и Березину, которые привели к чудовищным потерям, позволив отличиться пилотам JG-54 и JG-51. Детали этих операций раскрыты в книгах Кристера Бергстрёма, которому за частичный доступ к русским материалам пришлось расплатиться откровенно прорусским тоном повествования. Может даже создаться впечатление, что как раз архивными документами люфтваффе он и не пользовался.

Потрясающие результаты пилотов ягдваффе обеспечила вопиющая некомпетентность командования русской авиации. Профессиональный военный в принципе не имеет права допускать подобные ошибки, иначе он не профессионал и не военный, а партийный босс, непонятно зачем надевший военную форму. Более того, эти лжепрофессионалы нарушали один из базовых принципов военного искусства, известный еще в Древнем Риме – массирование сил. Действия маленьких, разрозненных групп русских самолетов без всякого труда нейтрализовывались немецкой авиацией.

Вдобавок, советские генералы не сумели сделать совершенно никаких выводов из опыта боев на Западе. Эти безумные атаки бомбардировщиков один в один повторяли попытки англо-французской авиации разрушить переправы через Маас под Седаном в мае 1941 года, которые привели к не менее чудовищным потерям. Точно так же советское командование не сумело оценить опыт союзных в то время люфтваффе, полученный в ходе Битвы за Англию. Устаревшая тактика, помноженная на исключительно слабую подготовку пилотов, приводила к напрасным потерям.

Русские ВВС попытались сорвать переправу XXIV моторизованного корпуса через реку Березина возле Бобруйска. Первые налеты были произведены 29 июня, а 30 июня был нанесен массированный удар, о котором мы говорили, рассказывая о Мёльдерсе. В нем участвовали бомбардировщики СБ-2, ДБ-3 и ТБ-3 пяти авиадивизий – 12-й и 13-й БАД, 47-й САД и 42-й и 52-й БАД. Танкам Гудериана этот налет доставил лишь некоторое беспокойство, но потери атакующих оказались колоссальными. По русским данным в районе Бобруйска были сбиты 82 бомбардировщика, еще 34 бомбардировщика погибли при попытках бомбить переправы у Двинска. Больше всего изумляло немецких пилотов полное отсутствие истребительного прикрытия, притом что им приходилось постоянно вести бои с русскими истребителями. Некомпетентность русского командования сохранялась еще долгое время, о чем мы расскажем далее.

В России немцы впервые столкнулись с таким неприятным явлением, как воздушный таран. В предыдущих боях такое имело место один или два раза, но русские пилоты при необходимости применяли этот самоубийственный прием без колебаний. Не следует утверждать, что он стал широко распространенным, просто из исключения он превратился в обычный. Это, кстати, доказывает, что русские пилоты не страдали отсутствием мужества, им не хватало мастерства и, как следствие, уверенности в себе. Ну и в 1941 году их самолеты слишком уступали немецким.

Однако вскоре люфтваффе начали сталкиваться с предсказанной ранее проблемой – система снабжения начала давать сбои. Уже 5 июля VIII авиакорпус сообщает о нехватке топлива и сокращении количества вылетов по этой причине. Генерал фон Рихтгофен лаконично пишет: «Снабжение стало нашей самой главной проблемой в этой войне». Его положение осложнялось еще и тем, что VIII авиакорпус был главной ударной силой люфтваффе на Востоке и его постоянно перебрасывали с места на место к участку очередного наступления. В результате сложения различных причин боеготовность эскадр упала до неприлично низкого уровня. Потери восполнялись, но не целиком, возможности ремонта сократились. К началу октября люфтваффе имели всего 40 % исправных бомбардировщиков и 58 % исправных истребителей от числа имевшихся.