Томас Фогель - Падение СССР. Что стало с бывшими союзными республиками

После распада Советского Союза русским быстро разъяснили, что они не относятся к гражданам Латвии. Они могли оставаться в Латвии, но латышский паспорт получить не могли. Таким образом, Латвия дала понять русским, что ветер изменил свое направление. Многие из них описывают это время как «самый унизительный период своей жизни». Часть русского населения вынуждена была покинуть Латвию. Те же, кто остался, смогли испытать на себе буйные годы экономического подъема страны в самом начале независимости, затем кризис, который в 2009 году чуть не привел государство к банкротству, и, наконец, политику жесткой экономии, подготовившую почву для вступления Латвии в зону евро в 2014 году.

Когда в 1994 году мы приехали в Латвию, нашему взору предстала серая страна. Нужно было обладать большой фантазией, чтобы представить себе, что Рига когда-то была ганзейским городом и центром Тевтонского ордена в Прибалтике. В Риге лежал снег, дома и улицы выглядели жалко. В воздухе витало раздражение: русские, которым еще год назад принадлежала власть в стране, теперь потеряли все права. В Латвии в то время остро стоял вопрос о том, как с ними поступить. Бо́льшая часть русских тогда не хотела уезжать из Прибалтики. У памятника Свободы, перед которым в 1987 году прошла первая демонстрация за независимость Латвии, лежали венки. Возле памятника с плакатами, которые они повесили себе на шею, стояла группа закутанных созданий. «Русские — вон!» — значилось на плакатах. — «Вы достаточно долго были нашими оккупантами — теперь этому наступил конец!» Один из протестующих стоял на этом месте каждые выходные. «Я 12 лет просидел в тюрьме в Сибири. Русские разрушили мою жизнь», — сказал он. Его единственным желанием было только, чтобы все эти чужаки уехали. Каждый латыш думает так же, как он, — «только в этой стране люди все еще не осмеливаются открыть рот». Пожилой мужчина в медвежьей шапке приблизился к кучке демонстрантов и, сжимая кулак, стал кричать на них по-русски. «Фашисты! Фашисты!» — вновь и вновь выкрикивал он.

Вид на Ригу

Этот убийственный аргумент не раз используется русскими, когда они чувствуют несправедливое отношение латышей к себе. Ведь в 1941 году преобладающая часть латышского населения приветствовала вступление вооруженных сил Третьего рейха. В Риге располагался центральный аппарат Рейхскомиссариата «Остланд» (РКО), который управлял Прибалтикой и большей частью сегодняшней Беларуси. До осени 1943 года в Риге существовало самое крупное из созданных немцами еврейских гетто. Немцы и латыши успешно сотрудничали. Совместно с латышскими коллаборационистами нацисты убили от 70 000 до 80 000 евреев [102]. В подразделениях СС были латышские объединения, в том числе и Латышский добровольческий легион СС. В 1998 году парламент Латвии объявил 16 марта Днем памяти латышских воинов. В этот день в 1944 году у реки Великая латышские подразделения СС впервые приняли участие в боевых действиях против Красной армии. Лишь после массовых протестов, прошедших по стране и за границей, этот день был исключен из списка памятных дат. Однако в Риге в этот день ветераны Латышского легиона СС до сих пор продолжают выходить на шествие. Этот ритуал — пощечина, причем не только для русских. Проблема во взаимоотношениях русских и латышей чувствовалась на протяжении всей нашей поездки в 1994 году — в каждом уголке, во всех пивных и магазинах. После распада СССР жители бывших союзных республик автоматически получили новые паспорта — но только не в Латвии. Дискриминация русских продолжается и сегодня: они могут получить латышское гражданство, только если их предки жили в Латвии до 1940 года либо в случае подтверждения владения латышским языком. В остальных случаях они остаются лицами без гражданства.

Вскоре после обретения независимости стало ясно: правительство Латвии не потерпит двуязычия в стране. Латышский язык стал единственным государственным языком страны. Уже в 1992 году были заменены таблички с названием улиц, написанные на кириллице. В ответ российский президент Борис Ельцин публично выразил возмущение по поводу плохого обращения с русским меньшинством в Прибалтике [103].

В 1993 году Народный фронт Латвии потерпел сокрушительное поражение на выборах. За прежнее популярное движение за независимость не проголосовало даже 3 % граждан страны. Политики Народного фронта мало что могли противопоставить мучительному прощанию с плановым хозяйством, стремительно растущей коррупции и формированию класса олигархов — только извлекли из этого свою выгоду. Помимо всего прочего никто не верил в то, что они смогут хотя бы в некоторой степени наладить и без того напряженные отношения с Россией и русским меньшинством в собственной стране.

Новый латышский президент Гунтис Улманис был лидером партии Крестьянский союз Латвии. В 1994 году мы встретились с ним. Его слова в отношении русских, проживающих в Латвии, также не звучали примирительно. На вопрос о том, почему Латвия не допускает существование двух равноправных культур — латышской и русской, — президент ответил: «В нашей стране живут лишь 52 % латышей. 48 % жителей — русские, белорусы, молдаване и так далее. Чтобы спасти нашу культуру, мы должны повысить численность латышей. Это жизненно важно для нас. Если Россия станет демократическим государством, мы надеемся, что большинство русских добровольно возвратятся туда. Это будет свободным решением этих людей. Мы никого не гоним от себя. В отношении заработной платы или при получении образования каждый русский имеет равные права. Он лишь не имеет права занимать политическую должность и приобретать в собственность латышскую землю. Абсолютное равноправие обеих этих культур уничтожило бы существование нашего народа» [104].

Представителей интересов русских в новом латышском парламенте не было с самого начала. Одним из общественных защитников, которых было немного, стал в начале 90-х годов Сергей Диманис, называвший себя «блюстителем прав человека». При разговоре с нами Диманис сгущал краски. «То, что мы испытываем в Латвии, — является чистым апартеидом», — утверждал он. «Здесь имеются два класса граждан с отличающимися правами. Это таит в себе “социальную взрывчатку”». Бывший профессор экономики предположил, что Латвию покинут до 40 % русских. Диманис дополнил насмешливо: «Латышское правительство будет радо этому» [105]. Однако его прогноз оказался неверным: в период с 1989 по 2019 год количество русских сократилось лишь в незначительной мере.