Томас Фогель - Падение СССР. Что стало с бывшими союзными республиками

Во всех странах Средней Азии известно об угрозе их безопасности и стабильности со стороны исламистских группировок. Однако ни в одной из них эта тревога не отразилась на законодательстве так масштабно, как в Таджикистане. Деятельность мечетей и имамов строжайшим образом контролируется со стороны государства, количество легальных мечетей неуклонно снижается. Доступ детей к мечетям с некоторого времени запрещен; недавно на родину были возвращены сотни студентов, изучавших теологию за границей. Еще в 2009 году в стране был издан закон, запрещающий носить бороду преподавателям. С тех пор появляются сообщения о задержании людей, имеющих бороду, даже если они не являются учителями. Президент Рахмон, подобно молитвенному барабану, призывает своих граждан вспомнить о таджикских традициях, которые он по умолчанию отделяет от традиций ислама. Родители должны давать своим детям не арабские имена, как, например, Аиша или Мохаммед, а лучше персидские, как, например, Тахмина и Джамшед. Тем не менее тенденция идет в противоположном направлении: все более популярно давать новорожденным мусульманские имена. В случае возникновения проблем люди обратятся скорее к религиозным авторитетам, нежели в государственные органы, которым почти никто не доверяет.

Север Таджикистана с Душанбе соединяет дорожная трасса с многочисленными тоннелями. Тот, что находится чуть не доезжая до столицы, протяженностью в 5 км построили иранцы. В 2006 году президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад лично открыл тоннель в торжественной обстановке.

По всей вероятности, сам Ахмадинеджад никогда не проезжал по нему, иначе бывшего главу Ирана охватила бы невообразимая ярость, которая пришлась бы не по вкусу строителям тоннеля. На проезжей части дороги не проложен асфальт, она напоминает кратеры. В лунки проникает вода, в некоторых местах она стоит по колено; на протяжении 5 км тоннеля не имеется ни запасных выходов, ни освещения. Возможность возникновения катастрофы здесь — лишь вопрос времени. Отсутствует система вытяжной вентиляции для выхлопных газов. Впрочем, с тех пор удалось кое-что сделать. Соорудили вторую трубу для отведения воды из первого тоннеля, по которому открыто движение, заасфальтировали дорожное полотно, установили освещение. Но водители и грузовых, и легковых автомобилей все еще страдают из-за выхлопных газов. Однако в целом сегодня по этой трассе можно нормально проехать.

Иран с давних пор пытается распространить свое влияние на единственную страну в Средней Азии, говорящую на персидском языке. В Тегеране мечтают о культурном и политическом союзе — и, конечно же, о том, чтобы Таджикистан стал первым исламским государством в Средней Азии.

Президент Рахмон стоит перед трудным выбором. Он охотно позволяет Ирану добиваться своего расположения. Даже если строительство тоннеля оказался неудачным проектом, иранцы продолжают инвестировать в инфраструктуру Таджикистана, выдают кредиты и оказывают стране поддержку при строительстве гидроэлектростанций. С другой стороны, Рахмон боится религиозного влияния: все больше людей в стране попадают по его велению под арест по подозрению в распространении идей исламского экстремизма. Это, в свою очередь, расширяет ряды сочувствующих Партии исламского возрождения Таджикистана.

Идеология запрещенной в России международной исламистской террористической организации, так называемого «Исламского государства», стала тем временем проникать и в Таджикистан. По разным данным, более 1300 таджиков сражались или еще сражаются на стороне террористов в Сирии, Ираке и Ливии. Примерно 150 из них уже вернулись в Таджикистан [276]. В 2015 году правительству в Душанбе был нанесен особенно жесткий удар: Гулмурод Халимов, высокопоставленный таджикский офицер, в мае 2015 года перебрался в Сирию, чтобы примкнуть к боевикам. До того времени Халимов возглавлял ОМОН — элитное подразделение МВД Таджикистана, задачей которого, как это абсурдно бы ни звучало, является борьба с терроризмом. Из своего убежища он, в черной косынке и с пулеметом в руках, посылал проклятья через Интернет: «Слушайте, американцы, свиньи! <���…> Я с этим оружием приду в ваши города, в ваши дома, и мы будем убивать вас!» Одновременно с этим он озвучил угрозы в сторону России и главным образом в адрес своей бывшей родины — Таджикистана [277]. Он призвал таджиков присоединиться к борьбе на стороне «Исламского государства».

В Душанбе мы встретились с министром иностранных дел страны. Он знал, что наше путешествие вскоре продолжится и мы поедем дальше — в Узбекистан. В отношении этого соседа хороших слов у него не нашлось. На территории Таджикистана проживает свыше одного миллиона представителей узбекской национальности. Узбекские города Самарканд и Бухара так или иначе рассматриваются в Душанбе в качестве исторической территории Таджикистана. По сей день в них проживают преимущественно таджики. Спор между двумя странами относительно интерпретации истории не прекращается со времен обретения независимости.

И все же более существенными являются разногласия вокруг распределения водных ресурсов. Страны Средней Азии получают основную массу пресной воды из двух крупных рек — Сырдарьи и Амударьи, — которые протекают в направлении Аральского моря. Их истоки берут начало в Кыргызстане и Таджикистане соответственно. Хотя страны, находящиеся в низовьях обеих рек, — то есть Узбекистан, Туркменистан и Казахстан — богаты энергетическими ресурсами, они все равно зависят от водоснабжения из стран-соседей, лежащих выше по течению: Таджикистана и Кыргызстана. Осадки в Узбекистане, Туркменистане и Казахстане выпадают в незначительных количествах и крайне нерегулярно, а дождей летом почти нет.

В советское время в качестве компенсации за ограниченные возможности использования собственных водных ресурсов Таджикистан и Кыргызстан получали электроэнергию, газ или уголь, а также сельскохозяйственные продукты из России, Казахстана, Узбекистана и Туркменистана. После обретения независимости ими совместно были разработаны модели распределения водных ресурсов и ратифицированы соответствующие договоры. Кремль на сегодняшний день, разумеется, не несет ответственности за то, чтобы наблюдать за соблюдением данных соглашений. Ежегодно начиная с 1991 года раз за разом вспыхивают дискуссии по поводу квот забора воды: каждая республика чувствует себя обделенной со стороны других. При этом речь идет о большой сумме денег: одни нуждаются в воде для выращивания ценного хлопка, другие — для своих гидроэлектростанций. Таджикско-узбекские отношения стали особенно напряженными с тех пор, как Таджикистан принял решение о строительстве на реке Вахш Рогунской ГЭС, которая станет крупнейшей гидроэлектростанцией в Средней Азии. В ответ на это Узбекистан заминировал целые участки границы, ограничил перемещение через нее людей и грузов и возобновил переговоры о поставках электроэнергии и природного газа, а также об использовании водных ресурсов.