Елизавета Мальцева - Дедюхино

К 1 сентября 1938 года каменное здание Ленвенской средней школы достроили, но оборудовать не успели. Мы, ученики восьмых классов, были привлечены к работе по обустройству школы. Сами на руках из старой школы на Заячьей горке — это почти 2 км, переносили приборы для кабинетов химии, физики, биологии. Мыли окна, развешивали шторы, расставляли парты. Кроме нас, восьмиклассников, помогали учащиеся старших 9-го и 10-го классов, а также 6-ти и 7-ми классники. Учителя в нашей школе были Учителями с большой буквы. Внимательные, справедливые в оценках по предметам и поведению. Восьмых классов в школе было 2, примерно по 30 человек.　

Отдохнувшие за лето 1939 года, пришли мы 1 сентября в школу, ничего не опасаясь, продолжать учёбу в 9-м классе. Среди нас были Вася Ямов, Валя Окулова, Игорь Васильев, Павел Окулов, Миша Абатуров, Митя Федосеев, и другие. Но перед войной правительство объявило о введении платы за обучение в старших классах. Она составляла 75 рублей за полугодие. Семьи многих наших соучеников не потянули такие расходы, поэтому с 1 сентября 1939 года в Ленвенской средней школе стало не 2 девятых класса, а только один, и то не полный на два посёлка. Из-за введения платного среднего образования бросили учёбу и пошли трудиться большинство замечательных ребят и девушек. Многие из них в годы Великой Отечественной войны сложили свои головы, защищая Отечество. 10 классов в 1941 году закончило 11 человек на два крупных посёлка — Ленва и Дедюхино. Семья Ямовых не смогла выделить 150 рублей в год для учёбы сына. Очень скромно и бедно жили простые люди в рабочих посёлках. А мои родители сказали: «Хочешь учиться в девятом классе, иди продавать молоко в городе. Сколько не хватит добавим».

Каждый выходной день мама собирала мне сумку с топленым молоком в бутылках по 6–7 литров. Уместно вспомнить, какие бутылки были в то время. 3-х литровая стеклянная четверть, литровая и пол-литровая, тоже из стекла, тяжеленные бутылки. Никакого пассажирского транспорта из Дедюхино и Ленвы в город тогда не было. Вот и приходилось тащиться 10 км пешком до города с пудовой сумкой плюс столько же домой. Город начинался Чуртанским шоссе, затем налево по ходу Ждановские поля с деревянными одно и двухэтажными домами и бараками. Дальше начинался Советский проспект. Слева несколько 2-х этажных домов, справа каменное здание Фабрики — кухни, затем несколько домов на улицах Пятилетки, Деменева, Индустриализации. На нынешней улице Березниковской размещался в деревянном бараке шикарный по тем временам Универмаг.

Молоко мы продавали в домах на улице Пятилетки. Цена 1 литра — 30 копеек. Это сколько раз нужно сходить в город, продать молоко и получить выручку 1 руб. 80 коп. или 2 руб. в день, чтобы собрать 75 рублей для оплаты за полгода учёбы. Конечно, родители добавляли недостающую сумму из нашего скромного семейного бюджета.

На улице Красина, в доме № 13 жила довольно многочисленная семья народного умельца Окулова Николая Прокопьевича, родной брат которого Окулов Илья Прокопьевич жил в противоположном конце Дедюхино по улице Трапезникова. В семье Ильи Прокопьевича вырос сын Павел, выпускник — отличник 1941 года Ленвенской средней школы, который, будучи танкистом, сложил свою голову на Сталинградском фронте в декабре 1942 года.

У Николая Прокопьевича рано умерла жена, оставив вдовцу пять дочерей — Анну, Ольгу, Елену, Валентину, Марию и сына Александра. Конечно, в доме нужна хозяйка, и Николай Прокопьевич по совету соседей и знакомых высватал в деревне Полом за Камой вторую жену Татьяну Васильевну.

Николай Прокопьевич обладал поистине золотыми руками. Всех соседей он обеспечивал вёдрами, подойницами, лейками собственного изготовления. Прохудившуюся посудину отремонтирует — запаяет дверочки, прикрепит ручки, вставит замки к дверям, различные крючки, защёлки, да не было в хозяйствах таких дел, которые не подвластны Николаю Прокопьевичу. Своими руками умелец смастерил ткацкий станок, на котором его уже вторая жена ткала изумительные половики, коврики и даже искусные ковры на стену к кроватям.

Мы, соседские девочки, частенько приходили к Окуловым и просили научить ткацкому делу, а потом и сами уже садились за станок и продолжали ткачество. Правда, Татьяна Васильевна поправляла нас, если мы допускали брак в работе. Для того, чтобы получился половик, надо иметь необходимые материалы: нитки (сами пряли из льна, а чаще из конопли), клубки ветоши. Перед тем, как начать ткать изделие, надо подготовить из ниток основу. Все старые вещи: рубашки, кофты, юбки, платья, постельное белье, шторы и другое старье, когда изнашивалось, не выбрасывали. Их разрезали ножницами на тоненькие полоски, сматывали в клубки, которые формировали по цвету, т. к. половики должны быть разноцветными. Конечно, когда готовили ветошь, вырезали и выбрасывали совсем потёртые куски старья, толстые швы и рубцы.

Таким образом, в семье наших родителей, бабушек и дедушек ничего не пропадало, жили очень скромно, экономно. У меня и сейчас есть несколько половиков и ковриков, оставшихся с того дальнего времени — 40–50х годов XX века. Эти вещи из натурального материала, а не синтетика.

Николай Прокопьевич летом и осенью всегда предсказывал нам погоду. Во дворе, на стене дома он прибивал ветку деревца, по-моему, вереска, и вот по отклонениям этого вереска он угадывал, что нас ждёт: ведренная (сухая) погодка или дождь, идти в лес за дарами природы или поход отложить. Ветка вереска служила своеобразным барометром.

Все дети в семье Окуловых выросли достойными людьми. Старшая Анна рано вышла замуж, обзавелась детьми, которых вырастила себе под стать. Ольга Николаевна вышла замуж за Стахеева Николая Петровича, родились две дочери — Вера и Надежда. Ольга слыла по Дедюхино искусной швеёй, все окружающие дом Стахеевых ходили в платьях, юбках, блузках, рубашках, сшитых руками Ольги Николаевны. Но в мирную, спокойную жизнь семьи Стахеевых ворвалась война — Степана Петровича отправили на фронт, вскоре жена и его дочери получили похоронку. А потом, уже в наше смутное, неспокойное время, бандиты здесь в Березниках, забравшись через форточку в квартиру уже замужней дочери, погибшего на фронте Степана Петровича, зарезали Веру ножом.