Галина Ульянова - Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины-предпринимательницы в России XIX века

В отдельном помещении, например во флигеле, могла быть устроена фабрика. В начальный период становления промышленности — то есть до складывания крупных фабрик как капиталистических хозяйственных единиц — рабочие часто ночевали на полу под станками. Об этом, в частности, писал в мемуарах московский предприниматель Четвериков. Устройство специальных фабричных помещений началось примерно в 1830‐х годах и стало массовым явлением только во второй половине XIX века. Это было как раз в начале эпохи промышленной революции в России, которая датируется в историографии 1830–1880 годами.

Значительная экономическая независимость женщин выразилась в массовом владении ими недвижимостью. В 1830 году из 9842 имевшихся в Москве домов, каменных и деревянных, лицам купеческого сословия принадлежало 2165 (22 %), в том числе купцам 1540 и купчихам — 625. Доля купечества в московском населении составляла 16 210 человек — 5,3 % от 305 631 человек всего населения. При этом лица купеческого сословия преобладали среди владельцев каменных домов (таких было 3127) — им принадлежало 1200 домов, или 38 %, а дворянам — только 32 %. Значительный удельный вес женщин (дворянок, купчих и мещанок) среди владельцев недвижимости был отмечен в 1832 году статистиком В. Андроссовым, написавшим, что «целая треть домов в Москве написаны на имя женщин».

У 31 из 33 предпринимательниц, представленных в списке за 1832 год, предприятия размещались в их собственных домовладениях. Более того, само владение фабричными предприятиями было свидетельством стабильности бизнеса — более 80 % династий, к которым принадлежали фабрикантки (по мужу или отцу), имели собственные домовладения. Это прослеживается по материалам ревизий 1811 и 1815 года и списку недвижимости за 1818 год. А в трех случаях домовладения, принадлежавшие предыдущему поколению династии, зафиксированы в документах еще во время ревизии 1795 года.

Недвижимость могла служить источником дополнительного дохода. Например, владелица фабрики хлопчатобумажных платков Марья Ходателева сдавала один из флигелей своего домовладения купцу Александру Кириллову под бумаготкацкую фабрику, на которой числились 95 рабочих. У Ходателевой была также лавка с квартирой в ее собственном доме, и она сдавала ее мещанке Анне Алексеевой за 275 рублей в год. Хотя формально Кириллов был конкурентом Ходателевой, эта аренда демонстрирует гибкую стратегию получения доходов женщинами-предпринимателями.

Найдены сведения о количестве рабочих на некоторых предприятиях в 1830–1840‐х годах. На шелковых фабриках: у Дунашевой — 156 человек (1838), Ефимовой-Фоминой — 37 человек (1834), Кучуминой — 27 (1838); на ситценабивных: у Медведевой — 122 (1834), Петровой — 100 (1838), Розановой — 72 (1834), Шелеповой — 28 (1834); на суконной у Часовниковой — 25 (1831). На золотопрядильной фабрике Алексеевой — 56 человек в 1834 году и 140 в 1843 году. На колокольном заводе Богдановой — пятеро рабочих (1838 и 1843).

Коснемся демографических параметров, в частности возраста предпринимательниц-купчих и количества рожденных ими детей. Возраст удалось установить только для 30 персон (1832): от 27 до 67 лет. В том числе от 20 до 30 лет — один человек, от 31 до 40 — четыре человека, от 41 до 50 — девять человек, от 51 до 60 — шесть человек, от 61 до 70 лет — десять человек.

Объединение сведений о возрасте с информацией о брачном статусе показывает, что среди предпринимательниц доминировали вдовы в возрасте от 41 до 67 лет. Доля вдов составила 83 %.

Среди 33 предпринимательниц бездетных было трое — две вдовы и одна 35-летняя незамужняя девица. Выделим несколько групп по количеству сыновей (которые числились в ревизию 1834 года): один сын — у девяти женщин, два сына — у девяти женщин, три сына — у четырех женщин, четыре сына — у пяти женщин, пять сыновей — у одной. Не было сыновей, но были дочери у двух человек. Были и примеры многодетности. Одна из старейших по возрасту предпринимательниц 67-летняя Авдотья Соболева, перешедшая из мещанства в купечество в 1825 году, имела троих сыновей и четырех дочерей. В 1832 году они были в возрасте 45, 42, 39, 47, 43, 36 и 33 лет, все неженатые и незамужние, что, видимо, свидетельствовало о деспотическом характере матери. У владелицы восковой фабрики 53-летней Пелагеи Толоконниковой было пятеро сыновей и четыре дочери.

Как же предпринимательницы получали в свою собственность предприятия? Тут, как и в случае дворянок, разрушается стереотип об имущественной зависимости российских женщин от мужей. Оказалось, что наследование предприятий от мужа происходило только в половине случаев.

После смерти мужа возглавили предприятия 17 человек из 33 (52 %), 6 предпринимательниц были замужними, но унаследовали свои предприятия от родителей (18 %). Одна была незамужней и либо получила фабрику от родителей, либо основала ее самостоятельно. Схема наследования одной предпринимательницей не установлена.

Еще восемь случаев представляют более сложные варианты. Две предпринимательницы возглавили предприятия при жизни престарелых мужей, причем мужья перешли в низшее мещанское сословие, а жены при этом остались в купечестве. Неизвестно, была ли эта рокировка осуществлена с согласия мужей или, воспользовавшись старческой дряхлостью супруга, жены сами энергично захватили власть, желая получить полный контроль как над предприятиями, так и в семье. Законодательством такой «переход капитала» от одного члена семьи к другому допускался.

Еще в одном случае предприятие наследовалось невесткой от свекрови после смерти 18-летнего мужа, «состоявшего при матери», в другом — матерью от умершего сына.

Самостоятельно основали предприятия четыре собственницы.

В некоторых случаях вдовы, наследовавшие после смерти мужей (17 человек), получали предприятия, являвшиеся предметом бизнеса семьи мужа; в дальнейшем они состояли владелицами предприятий от двух до двадцати восьми лет, до передачи их в руки сыновей, которые становились владельцами семейного бизнеса в следующем поколении. К замужним и незамужним предпринимательницам, как правило, предприятия переходили от родителей в том случае, если в семье не было наследников-сыновей.

Детальное изучение промышленной статистики и архивных дел по отдельным предприятиям опровергает еще один стереотип — будто бизнесом могли заниматься исключительно женщины, располагавшие значительным начальным капиталом, а также унаследовавшие уже действовавшие предприятия от родителей или мужа. Это не так. Как в столицах, так и в провинции было немало смелых, можно сказать, отважных женщин. Они с нуля начинали предприятия, часто маленькие или средние, упорно преодолевая трудности, связанные с бюрократическими барьерами по регистрации предприятия, а затем с подачей отчетов в контролирующие органы о функционировании фабрики или завода.