Галина Ульянова - Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины-предпринимательницы в России XIX века

В 1843 году Илья Семенович числился уже почетным гражданином и мануфактур-советником. Он проживал «у церкви Флора и Лавра» на Зацепе в собственном доме.

Огромное семейное дело процветало при Петре и Илье Семеновичах. Однако в следующем поколении ни у кого из братьев не оказалось наследников мужского пола.

У Ильи в 1816 году родился сын Иван, умерший в возрасте семнадцати лет, в 1821 году — дочь Мария, у Петра были две дочери — Капитолина, родившаяся в 1816 году, и Авдотья, двумя годами моложе сестры.

В 1840 году Петр Бабкин скончался. После смерти брата Илья Семенович подписал с дочерьми Петра Капитолиной (в замужестве Бородиной) и Авдотьей (в замужестве Страховой) договор, утвержденный в Московской городской думе. По договору от 7 сентября 1842 года дядей и двумя племянницами, желавшими «продолжать фабричные дела свои нераздельно, точно так, как при жизни покойного брата Петра Бабкина», учреждался сроком на четыре года торговый дом «Братья Бабкины» для торговли сукном и управления фабрикой.

В состав имущества семейной фирмы вошло движимое и недвижимое имущество трех совладельцев стоимостью 716 тысяч рублей серебром, за исключением имущества, «составляющего принадлежность домашней жизни», к которому относились «святые иконы, платье, мебель, бриллианты, серебряные и другие драгоценные вещи, лошади, экипажи, посуда и т. п.». Причем вся имущественная масса была поделена между двумя ветвями семьи поровну: на долю Ильи приходилась половина — 358 тысяч рублей, на долю племянниц — по четверти, по 179 тысяч рублей. Трем учредителям семейной фирмы полагались ежегодные выплаты: Илье Бабкину — 14 300 рублей, Капитолине и Авдотье — по 7150 рублей.

Однако Капитолина и Авдотья не стали заниматься бизнесом, официально назначив поверенными в делах своих мужей — Бородина и Страхова. В том же 1842 году на арену предпринимательства вышла третья сестра: после того как Илья Бабкин скончался, его единственной наследницей стала 21-летняя дочь Мария (в замужестве Матвеева), к которой перешло право отца на половину имущества. Таким образом, с 1842 года фабрика находилась в руках трех сестер-совладелиц, каждая из которых получала дивиденды от бесперебойно работавших предприятий — московского и купавинского. По совокупности выпускаемой продукции наследницы Бабкиных были крупнейшими производителями сукон в Московской губернии.

В ту эпоху российская суконная промышленность уже достигла достаточно высокого уровня. В статье о Третьей московской выставке российских изделий 1843 года, напечатанной в «Коммерческой газете», о качестве российских сукон говорилось следующее:

Суконное производство в России доведено до значительно высокой степени. Конечно, мы уступаем в нем другим государствам, где улучшение производилось столетиями. Фабрики наши, сколь они ни огромны, не могут похвалиться давностью основания, особенно фабрики нового, усовершенствованного, устройства. Однако ж мы ныне можем иметь сукно от 90 коп. до 7 руб. серебром и каждый сорт по цене весьма удовлетворительной доброты.

В 1843 году, по данным «Атласа промышленности Московской губернии», Купавинская суконная фабрика оставалась в числе трех крупнейших (как и тридцатью годами ранее). Она производила «сукно для армии и для Кяхты» на сумму почти полмиллиона (466 250) рублей, а работали на ней 1265 человек. Фабрика была хорошо оборудована и частично механизирована — на ней имелось три паровых привода мощностью в 35, 12 и 8 лошадиных сил.

В 1847 году вторая фабрика Бабкиных в Москве изготавливала продукции на 96 600 рублей (число рабочих неизвестно). В качестве сырья использовалась русская и испанская шерсть.

Фабрики продолжали работать по выгодным государственным контрактам, заключенным еще отцами владелиц. Они поставляли сукно не только в Кяхту, но и в «адмиралтейство для Балтийского и Черноморского флотов». Управляющим фабриками в то время работал муж Марии — Михаил Афанасьевич Матвеев. Брак Марии можно назвать династическим: ее муж происходил из известной московской текстильной купеческой династии, был старшим сыном купчихи 2‐й гильдии, владелицы существовавшей с 1800 года бумагошерстоткацкой фабрики Анны Матвеевой.

В 1847 году одна из трех сестер, Авдотья, умерла. После нее остались четверо малолетних детей в возрасте от одного до шести лет, под опекой отца Николая Страхова. Дети и вдовец как наследники числились совладельцами фирмы и продолжали получать доход, причитавшийся ранее Авдотье Страховой.

Таким образом, еще десять лет после смерти Ильи Бабкина все шло по накатанной — владелицы-женщины занимались преимущественно рождением и воспитанием детей, делегировав полномочия управляющим-мужьям. У Марии Матвеевой детей было пятеро. Она родила их в возрасте между двадцатью и двадцатью восемью годами.

Но после двенадцати лет благополучного брака Матвеевой пришлось резко изменить свою жизнь, так как внезапно скончался ее супруг. В 1852 году 31-летняя Мария Матвеева овдовела, оставшись с пятью детьми в возрасте от трех до одиннадцати лет, в том числе с двумя сыновьями, Иваном и Михаилом. Потеря мужа, видимо, заставила ее принять решительные меры по достижению определенности в отношении своих прав на фабрику Бабкиных. Со стороны родственников покойного мужа ждать наследства или помощи не приходилось, так как свекровь назначила своим преемником по фабрике Матвеевых младшего сына.

В 1853 году Мария договорилась с двоюродной сестрой Капитолиной о необходимости раздела со Страховым, чтобы удалить его и детей от притязаний на фабрику. Был подан иск в Московскую палату гражданского суда о так называемом «миролюбивом разделе». Совместное имение Бабкиных было оценено в 222 тысячи рублей серебром. В составе этого имущества фабрика в Купавне была оценена в 135 тысяч рублей серебром, а остальное — три дома и участок огородной земли в Москве, два торговых амбара в Китай-городе (в Гостином дворе и Панском ряду), земельное владение в Московской губернии — в совокупности в 87 тысяч рублей серебром.

Поскольку Авдотья Страхова скончалась скоропостижно и не оставила завещания, по закону Страхову и детям как наследникам причиталось из общего имущества 55,5 тысяч рублей серебром. Мария и Капитолина страстно желали заполучить именно Купавинскую фабрику как источник постоянных высоких доходов и сделали все, чтобы добиться цели, предложив вдовцу очень выгодные условия раздела имущества.

Они договорились, что отдадут Страхову в результате «миролюбивого раздела», проведенного при посредничестве согласительной комиссии, всю имевшуюся московскую недвижимость семейства: три дома, оцененных в 60 тысяч рублей (два у Тверской заставы и один в Даниловской слободе, где раньше была московская фабрика), огородную землю у Даниловского монастыря в Москве (стоимостью 2 тысячи рублей), имение Малахово в Бронницком уезде Московской губернии (10 тысяч рублей), два амбара в Китай-городе (15 тысяч рублей) — всего на 87 тысяч рублей. При сдаче этих домов и земель в аренду Страхов с детьми был бы постоянно обеспечен доходами.