Галина Ульянова - Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины-предпринимательницы в России XIX века

На семи опытных агрономических полях крестьянских 12–15-летних подростков обучали началам агрономии, при этом за учебу они даже получали небольшое вознаграждение. Уже в ХХ веке опытные поля стали основой созданного в Рамони научного учреждения — существующего и сегодня НИИ сахарной свеклы имени А. Л. Мазлумова, занимающегося исследованиями по генетике и селекции растений.

В 1880‐е годы Рамонь была одним из самых оснащенных лошадьми и техникой помещичьих сельских хозяйств не только в Воронежской, но и вообще в черноземных губерниях. Здесь было 96 рабочих лошадей, а из инвентаря, изготовленного промышленным способом, 24 плуга, 22 бороны, 12 сеялок, 12 катков, 40 окучников, 1 молотилка и 2 веялки. Вся эта техника работала в основном на свекловичных полях, обеспечивавших сырьем завод. Постоянных сельскохозяйственных рабочих было 104 человека, летом нанимали дополнительно еще примерно 40 человек.

Поскольку основная продукция шла в Воронеж и Москву, для скорейшей доставки товара покупателям в 1901 году на свои средства Евгения Максимилиановна провела 18-верстную (почти 20-километровую) ширококолейную железнодорожную ветку общего пользования, действующую до сих пор. Ветка соединяла Рамонь со станцией Графской Козлово-Воронежско-Ростовской линии Юго-Восточных железных дорог. На строительство пути и подсобных сооружений было затрачено 322 160 рублей, первоначально за счет долгосрочных кредитов.

Для местных жителей принцесса Евгения открыла школу, в 1880 году на свои средства устроила бесплатную больницу на 32 койки. Больница была на хорошем счету, и в августе 1890 года ее посетили делегаты V губернского съезда врачей и представителей земств Воронежской губернии для изучения местного опыта. Один из побывавших тут врачей сказал, что эта больница должна служить образцом земских лечебных заведений как «безупречно удовлетворяющая земской идее — простоте, дешевизне и весьма полного удовлетворения потребности».

Помимо свеклосахарного завода, Евгения Максимилиановна развивала и другие финансово выгодные сегменты сельского хозяйства. Поля засевали яровой и озимой пшеницей, которая шла на продажу, а также клевером и травой на сено. В имении был конный завод, на котором разводили тяжеловозов и рысистых лошадей — в 1890‐е годы для улучшения приплода были закуплены кобылицы англо-арабской и английской пород, потомство которых предназначалось для продажи. Имелось стадо коров швейцарских пород (симментальской и швицкой), славившихся хорошей мясной и молочной производительностью. Разводили овец так называемой жирнохвостой (курдючной) породы, дающей мясо и сало.

На продажу готовился лес: деревья хвойных пород продавались в возрасте восьмидесяти лет, лиственных — в возрасте сорока. Лес занимал четверть территории поместья. Чтобы не уменьшались лесные угодья, на вырубленных участках сразу высаживали трех-четырехлетние саженцы, для чего прямо в Рамони были устроены питомники. То есть всему хозяйству был придан ярко выраженный товарный характер. Оно развивалось и процветало, принося хозяйке значительную прибыль.

Рамонь стала одним из притягательных уголков Воронежской губернии, где проводила летнее время сама владелица и ее августейшие родственники. Например, в сентябре 1896 года, после месяца, проведенного в Италии, там гостил великий князь Константин Константинович, деятель русской культуры и поэт, посвятивший имению стихотворение:

Сохранились и другие яркие описания Рамони. В 1899 году был издан «Спутник пассажира» для путешествий по Юго-Восточным железным дорогам. Это было связано с развитием туризма в последней трети XIX века, когда массовые путешествия стали возможны вследствие роста уровня жизни, развития интереса к истории и культуре своей страны, расширения сети железных дорог. Для туристов, путешествовавших по Козлово-Воронежско-Ростовской линии, в книге содержалось описание рекомендуемого к посещению имения Рамонь:

В 18 верстах от станции, справа от пути, по красивейшей лесной дороге расположено имение Ее Императорского Высочества принцессы Евгении Максимилиановны Ольденбургской Рамонь. Это один из прелестнейших уголков, достойный внимания всякого путешественника. Великолепный царский дворец, отличающийся необычайной простотой, но в то же время большим вкусом и изяществом. Построенный в староанглийском стиле, как по наружному виду, так и по внутренней отделке дворец служит ярким свидетельством высоко-эстетического вкуса Августейших создателей и устроителей Рамони; в особенности красотой и изяществом отличается дворцовая библиотека, где весь потолок разделан во вкусе древнегерманского стиля, причем все деревянные части представляют собою чудную живопись по дереву способом выжигания, собственноручно исполненную Ее Императорским Высочеством принцессою Евгенией Максимилиановной Ольденбургской, одной из первых в России применившей для выжигания по дереву и коже хирургический аппарат Пакелена, которым в настоящее время пользуются как карандашом с накаленным наконечником.

Далее шло описание ландшафта, открывающегося взорам посетителей с башенки дворца: свеклосахарный завод на берегу реки Воронеж, дворцовый парк, зверинец, в котором содержались лоси, олени, зайцы, пернатая дичь для проходящих здесь ежегодно великокняжеских охот.

Но золотой период имения Рамонь не продлился вечно. Провальный менеджмент на рубеже XIX — ХХ веков привел процветавшее хозяйство к краху. Произошло это при следующих обстоятельствах. В 1897 году ставшая вследствие возраста менее энергичной принцесса Евгения наняла нового управляющего Коха, который, будучи приглашенным на должность ради повышения доходности поместья, на деле оказался могильщиком бизнеса принцессы Евгении. Вначале Кох совершал вроде бы верные действия — докупил еще 4 тысячи десятин (около 44 квадратных километров) земли, улучшил оборудование сахарного и винокуренного заводов. Но затем, хотя свободных капиталов у владелицы не было, пошел на рискованные меры — взял кредит в Дворянском банке, занялся спекуляцией сахаром. Хозяйство стало год за годом терпеть огромные убытки: в 1905 году дефицит достиг 4,2 миллиона рублей.

В мемуарах генерала А. А. Мосолова, начальника канцелярии Министерства Императорского двора в 1900–1916 годах, подробно описан этот эпизод. Когда имение Рамонь оказалось на грани банкротства, муж Евгении Максимилиановны обратился к министру Двора барону В. Б. Фредериксу с просьбой о займе из средств Удельного ведомства — хотя Рамонь была частным владением, не входившим в удельное хозяйство. Начальник главного управления уделов В. С. Кочубей отказал, не желая создавать прецедент выдачи казенных денег частному лицу, хоть и входившему в императорскую семью. Министерство финансов тоже не согласилось выдать кредит, ссылаясь на противозаконность такого варианта.